Зоя Криминская - Не разбавляя

Не разбавляя
Название: Не разбавляя
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Не разбавляя"

«Она и, не понимая слов, знала, о чем песня: не упускай свой шанс, свою любовь, в этом мире она может больше не встретиться, не отравляй выпавшую минуту счастья сомнениями и опасениями, бойся лишь прожить пустую разбавленную жизнь».И герои приведенных рассказов проживают далеко не разбавленную жизнь, но лишь единицы могут назвать ее счастливой.

Бесплатно читать онлайн Не разбавляя


© Зоя Криминская, 2022


ISBN 978-5-0059-4022-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ведьма

Уже неделю, с тех пор, как получила письмо из части, написанное незнакомой рукой, Мария Степановна ждала звонок в дверь, ждала напряженно, непрерывно, ежеминутно, даже во сне. Но когда позвонили, и она открыла дверь, то, вглядываясь в высокого парня с худым землистым лицом, растеряно спросила:

– Вам кого?

И в ту же секунду, еще до ответа, по яростному, горячему толчку сердца поняла, кто это, и кинулась, повисла на шее.

– Здравствуй, мама, – тихо сказал Андрей, осторожно разжал ее руки, вошел в длинный коридор коммуналки, и повел ее за руку в комнату, странно волоча ноги.

И то, как он вел ее по коридору, и взрослое, непривычное выражение его лица, и походка, всё это испугало мать. Она шла за сыном, чувствуя, как рука ее и лицо покрывает испарина испуга: что-то плохое произошло с сыном, что ей предстояло понять и осмыслить.

Они вошли в комнату, разгороженную диваном и комодом, и сын сел у стола, а она осталась стоять и вглядывалась в него, не решаясь целовать и обнимать, и бурно выражать радость, которая, по мере того, как протекали минуты молчания, угасала, уходила и на смену ей приходили тревога и недоумение.

Наконец Мария Степановна опустилась на стул, нарушила затянувшуюся тишину:

– Вернулся, сыночек, вернулся, счастье-то какое, – и она заплакала, заплакала, навзрыд, – а отец-то, отец, не дождался, ушел, болезнь скрутила, инсульт в одночасье.

Она хотела добавить, что инсульт случился с отцом, когда он узнал, что сына отправляют в Чечню, на войну, но вовремя остановилась: побоялась, что сын почувствует себя без вины виноватым в смерти отца.

– Да, я знаю, – Андрей ответил не сразу, через молчание, – ты мне писала.

– А я вот… – Он запнулся, глянул на мать исподлобья, – а я вот вернулся, только, может быть, для тебя лучше было бы, если бы я не вернулся.

– Что ты, что ты такое говоришь, Андрюша, – Мария Степановна чуть не заголосила, но прикрыла рот рукой. – Господь с тобой! Вернулся живой, руки ноги целы, вся жизнь впереди, а я так тебя ждала, что ты такое говоришь, что с тобой…?

– Контузия у меня мама, с головой плохо. Боли сильные и провалы в памяти. – Сын замолчал, ссутулился, уставился в одну точку на полу. – Лучше бы руки или ноги не было, чем это. У меня припадки бывают, эпилепсия, так что ты готовься, сильно не пугайся, просто нужно меня держать в этот момент, а длятся они недолго, не больше пяти минут.

Мария Степановна вспомнила детство, соседа по коммуналке, которого корежило припадками после той, другой войны, вспомнила, как страдали его мать и жена, как мучился он сам.

– Ну что ж, сынок, значит так и будем жить, – вздохнула она. – И с этим живут люди. А потом постепенно всё пройдет, забудется, выздоровеешь ты.

– Никто, мама, сказать не может, сколько это будет длиться, и вынесу ли я это.

Сын поднял глаза на мать, и вдруг погладил ее по руке:

– Мама… Всё же хорошо, что я дома.

– Да что ж я сижу, – всполошилась Мария Степановна, – я сейчас, пельмени варить поставлю. Я тебе пельменей налепила, помнишь, ты до армии их любил?

Сын кивнул. Лицо у него снова стало замкнутое и отсутствующее.

– Я пойду, помоюсь, – сказал он. – Пока ванна свободна.

– А Игорь с Мариной переехали, – вспомнила Мария Степановна о соседях, доставая из шкафа белье и полотенце. – Осталась одна бабка Лида, да Степаныч вот. Втроем живем здесь. Но тебе ведь квартиру должны дать…

Сын на слова о квартире махнул рукой, белье взял, полотенце, а рубашку не взял, вынул из рюкзака другую, новую, видно, купил недавно.

– Мне, мама, старая одежда не пойдет, я ведь вырос

Он ушел в ванную, а Мария Степановна побежала на кухню варить пельмени, накрывать на стол, доставать запотевшую бутылку водки из холодильника.

Сегодня у нее был выходной на работе, и праздник, большой праздник дома. Сын вернулся живой, пусть и покалеченный. Где-то там внутри, невидимо для глаз, испорченный.


Время шло. С момента возвращения Андрея прошла неделя, потом месяц, два, три.

Сын лежал на диване, смотрел в потолок, ел, что ему давала мать, пил, что приносили друзья, и молчал.

Когда Мария Степановна подходила к дивану, садилась рядом, брала сына за руку, заглядывала в глаза, он отворачивался.

Мария Степановна ходила в военкомат хлопотать насчет квартиры, говорила, что сын болеет, и им особенно нужна квартира, припадки у него. Ей обещали помочь, но дело с места не двигалось.

Припадки были редкими, но изнурительными. Сына крутило так, что Мария Степановна, сильная женщина, не могла его удержать, боялась, что завалится у него язык, и он задохнется, или виском об угол стола стукнется. Но всё обходилось.

Случались припадки вечерами, когда Мария Степановна была дома и могла помочь сыну.

Мария Степановна в свои пятьдесят была женщиной решительной, привыкла полагаться на себя, и вот в одночасье собралась в Москву к министру вооруженных сил жаловаться на местные власти. А сына поручила двоюродной сестре. Записалась на прием она легко, но нужно было ждать два дня.

Ждать было невозможно, жить негде, и сын дома один. Тетка его, конечно, покормит, но если случится приступ, то толку с нее никакого, силенки у нее не те. И Мария Степановна решила пробиваться на прием. Проскочила мимо дежурного внизу, и поднялась на второй этаж в кабинет.

Секретарша преградила ей путь:

– Вы куда, вам назначено?

– Назначено, – строго ответила Мария Степановна. Таким тоном ответила, каким она с молодыми шоферами на базе разговаривала.

Секретарша кинулась к столу проверять.

– Вам только на пятницу, – сказала она. – И вообще к нему нельзя, у него совещание.

Тогда Мария Степановна, женщина дородная, обхватила пигалицу секретаршу за бедра, легко приподняла и отставила в сторону, а сама вошла в кабинет. Министр завтракал.

При виде Марии Степановны он кивнул, жестом указал на стул, не спеша дожевал, убрал салфетку и приготовился слушать, с чем она к нему пожаловала. Так прямо и спросил, с чем пожаловали?

И Мария Степановна всё ему рассказала: и какой сын вернулся, и что квартиру не дают, отбояриваются, и что билет у нее на четыре часа, и она опаздывает на поезд, а потому снахальничала, ворвалась в кабинет, как террористка какая-нибудь.

Министр выслушал, покивал головой, нажал какую-то кнопку и появился молоденький лейтенант, встал навытяжку.

– Володя, – обратился к нему министр. – Вот Мария Степановна Кочеткова, мать солдата, на поезд опаздывает, надо ее отвести, довезти, чемоданы донести и, чтобы всё в лучшем виде. – А насчет квартиры вы не беспокойтесь, дадут вам квартиру, – успокоил он ее.

И Мария Степановна вышла с лейтенантом.


С этой книгой читают
Жила была девочка, по виду Золушка, а в душе принцесса. Росла, росла и выросла. Нашел ее красивый молодой принц, правда, королевство этого принца было маленькое, а может, его и не было, но он взял принцессу в белом платье за ручку и повел, нет, не во дворец, а в районный ЗАГС, не в золотой карете, а пешком, но гости пришли, мед, пиво пили, цветы, подарки дарили. Тут и сказке конец, занавес упал, огни рампы погасли, и начались будни, про которые в
Воспоминания о жизни эмигрантов и русских студентов Корнельского университета в начале этого века в США. События происходят в университетском городке Итака на севере штата Нью-Йорк.
Талантливый физик Дмитрий Панин переутомился во время работы над диссертацией и после попытки суицида попал в психиатрическую клинику. После четырех месяцев пребывания в ней он вышел оттуда и начал жизнь с чистого листа. Жена к тому времени, разочаровавшись, разошлась с ним, но друзья и сослуживцы его не забыли и поддержали в трудную минуту.
Короткие рассказы о маленькой девочке Соне, которая росла, росла, боролась с братом и сестрами, ела макароны с сыром, и, наконец, выросла.
Мальчик, юноша, молодой человек и зрелый мужчина являются героями историй, вошедших в данный сборник. Каждый из них со своими страстями, страхами и переживаниями предстаёт в отражении времени, которое в рассказах меняется от конца пятидесятых до сегодняшнего дня. «Кто ж их не любит?!» – говорит о женщинах герой рассказа «Ничья». И с ним, разумеется, не поспоришь. Однако на глубокое, обжигающее душу чувство способен не каждый. И тем оно ценнее, ко
«Литературные страницы» – серия не тематических сборников. Акулы пера и первые пробы пера. Поэты и прозаики. Знаете, на что это похоже? Квартирник, где собрались авторы и ведут неспешный разговор обо всём на свете: погода, политика, мечты, любовь. Спокойная уютная обстановка располагает к тому, чтобы завернувшись в плед, обхватив ладонями кружку с душистым чаем, сесть вечером и читать, читать, читать, открывая для себя новые имена и произведения.
В книге автор талантливо и живо рассказывает о своих ранних годах, о том, как жилось в советском Узбекистане 60-70-х годов прошлого века еврейскому мальчику и его родным. «Старый Город»… «Землетрясение»…«Кошерные куры»…«Текинский ковёр и другие сокровища»… «Веселая ночь под урючиной» – уже сами названия глав, пробуждают интерес. И, действительно, каждая из них переносит нас в мир ребенка, полный открытий и событий. Дает почувствовать атмосферу, в
«Едва что-то живое проклюнется в жизнь, как тут же начинает осваивать окружающий мир, изучать его и приспосабливать к своему существованию. Посмотрите, с какой радостью и изумлением смотрит на нас распустившийся цветок или пробившийся из земли росток.Люди рождаются разумными. Но даже гениями становятся от того, что общаются с себе подобными, постигая их опыт, знания, изучая природу…»
"Всего одна ночь. Никто не узнает", – думала заскучавшая в браке молодая женщина, переступая порог дома красавчика-соседа. "Всего один раз, и это больше никогда не повторится", – успокаивала она себя, соглашаясь на близость с сексуальным мужчиной. Но у того было свое мнение на этот счет: "Я решил, эта женщина будет моей. Плевать, что она не согласна".
«Клаша Смирнова кончала в уездном городе Быкове гимназию, когда неожиданно умерла тетка, воспитавшая ее, Любовь Лукьяновна Жемчужникова, кружевница и содержательница постоялого двора на Монастырской площади. Ивана Ивановича Жемчужникова в живых давно не было, Клаша осталась в эту весну круглой сиротой. Однако, по природе тихая и нежная, выросшая в полном повиновении тетке, она ничуть не растерялась. Справив похороны, она посоветовалась с Павлом И
Автофикшн о борьбе с онкологическим заболеванием вопреки халатности врачей и бездушию бюрократической машины.Слово «абдоминально» появилось в жизни тридцатилетней писательницы Оли, когда её маме диагностировали четвёртую стадию рака поджелудочной железы. Пока онкологи пожимали плечами, выносили смертный приговор и отправляли домой без оказания помощи, Оля адаптировалась к новым реалиям, изучала природу болезни и пробивалась сквозь стену системы з
Таис вернулась в родной город, чтобы побороть выгорание. Не провалиться в депрессию окончательно и вернуть вкус к жизни ей помогает сестра и Натан – начальник на новой работе. День за днем Таис чувствует как растет ее интерес не только к миру вокруг, но и к Натану. Симпатия кажется взаимной, пока на горизонте не появляется бывшая одноклассница Таис. Неужели ответные чувства оказались всего лишь игрой воображения Таис?