Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его.
Пс 90:4
Предисловие автора
В этой книге речь пойдет о довольно сложном предмете. Долгое время он представлял для меня живой интерес. Еще в юности я прочитала много основанных на реальных событиях криминальных романов. (Энн Рул в этом смысле – непревзойденная писательница, и ее будет очень не хватать.) Часами я смотрела документальный сериал о работе криминалистов Forensic Files и в какой-то момент даже решила, что канал Investigation Discovery придумали специально для меня.
Убийцы, особенно серийные, завораживали меня. Зачем они это делают? Неужели это болезнь, которая заставляет их с такой надменностью и беспечностью снова и снова совершать ужасные преступления? Как, вообще, можно стать настолько безумным, безнадежным, чтобы убивать из чистого интереса? Или похищать детей для удовлетворения какой-то своей ненормальной потребности?
Я этого не понимаю. И вряд ли хочу понять. Но меня это завораживает. Так что, когда я сказала издателю, что у меня появилась идея «необычного» любовного романа, и стала объяснять, в чем она заключатся, вместо того, чтобы ответить мне: «Ты больная извращенка. Конечно же, нет», она ответила: «Мне нравится». И хотя, может быть, это означает, что мы обе больные извращенки, я все-таки надеюсь, что это не так.
Мне хотелось рассказать об отношениях двух людей, связанных чем-то особенным, уникальным, не понятным никому, кроме них самих. Для этого я сделала так, что оба эти человека пострадали от рук одного и того же чудовища.
Моя книга рассказывает об изнасиловании ребенка, я хочу, чтобы это было ясно с самого начала. Если подобные вещи выводят вас из душевного равновесия, пожалуйста, не читайте. Я никак не пыталась приукрасить эту тему и очень старалась подать ее как можно более чутко и деликатно. Благодаря историям, рассказанным Элизабет Смарт, Джейси Дугард, Мишель Найт, я изнутри посмотрела на то, каково это выжить после похищения. Они невероятно смелые девушки. И то, что они на весь мир поделились своими историями, делает их героями в моих глазах.
Также хочется упомянуть Национальный центр помощи пропавшим и пострадавшим детям. Каждый день там трудятся люди, которые помогают искать пропавших детей, заботятся о безопасности наших детей, ограждают их от зла.
Надеюсь, вам понравится история Итана и Кэтрин. Если вы посочувствуете их страданиям, то поймете, что, хотя их любовь и не совсем обычная, она – искренняя и настоящая. Любовь дает им надежду, когда все кажется безнадежным. Пока я писала роман, они постоянно разбивали мне сердце. Поодиночке они чувствуют себя глубоко надломленными. Но все обретает смысл, когда они вместе.
И, на мой взгляд, это самый лучший любовный сюжет.
Кэтрин
Сейчас
От жарких ослепительных ламп я ощущаю, как маленькие капельки пота выступают на лбу вдоль линии волос. Но трогать лицо нельзя. Это испортит макияж, который мне тщательно накладывали последние полчаса, поэтому я оставляю голову в покое и крепко сжимаю руки. Ледяные пальцы лежат в горячих ладонях. Вполне понятный контраст, если учесть, что я сейчас чувствую.
Тревогу. Волнение. Ужас. Бессмысленность. То, что я делаю, кажется бессмысленным, особенно моей семье.
Я собираюсь выступить перед камерой. Собираюсь все рассказать.
Наконец-то.
Ведущую этого шоу я вижу по телевизору, сколько себя помню. Известный репортер. Кто же ее не знает. Выглядит очень ухоженной, как диктор из новостей: блондинка с идеальной укладкой и ярко накрашенными голубыми глазами. Нежные тени подчеркивают худые скулы, а на губах – сочная помада. Она профи и точно знает, что ей нужно. Это видно по тому, как она распоряжается, как быстро бросаются исполнять ее поручения сотрудники телестудии. Она сильна. Уверенна в себе. Безупречна.
И это возвращает меня к мысли, что я совсем не безупречна. Все мои недостатки, как в насмешку, выпирают упреком в несовершенстве. Был момент в моей жизни, когда я приблизилась к идеалу, потому что была глупой и считала себя неуязвимой. Но достичь идеала не просто. И если упустишь его из виду, никогда больше не вернешь.
Никогда.
– Вы готовы, Кэтрин? – спрашивает телеведущая спокойным голосом. Подняв глаза, я встречаю ее сочувствующий взгляд.
Уязвленное самолюбие разом отрезвляет меня, и я выпрямляюсь, пытаясь совладать с выражением лица. Ее жалость мне не нужна. Я так долго носила в себе чувство пустоты, так долго не могла найти в себе ни капли отваги, чтобы решиться на… все это, что теперь, когда наконец стала достаточно сильной, должна держаться.
Мне пришлось ждать восемь лет, пришлось пережить смерть отца, и вот я здесь.
– Я готова, – уверенно киваю в ответ.
Краем уха слышу, как мама что-то бормочет Бренне. Я стараюсь не смотреть на них, потому что слишком боюсь, что моя сила испарится. Они тоже пришли, потому что я попросила их поддержать меня. Но что-то подсказывает, что зря. Не хотелось бы услышать мамины рыдания, когда буду пытаться говорить. Не хотелось бы видеть слезы и ужас в их глазах, когда буду ворошить все эти страшные и печальные детали моей истории.
Довольно уже пролито слез над трагедией, изменившей мою жизнь. Я должна ликовать, что жива, а не прятаться в тени. Я так долго не имела права говорить, что сейчас чувствовала… освобождение. Да, несмотря на кошмар, о котором вот-вот узнают все, мне легко. Я свободна. С первого дня моего возвращения папа запретил нам рассказывать. В частности мне. Он был слишком растерян, слишком стыдился того, что не сумел защитить свою дочь.
Однажды он произнес эти слова, когда сильно поссорился с мамой, вскоре после того, как это случилось. Они думали, что я спокойно сплю в своей постели, но я проснулась от их ругани, да и не могла я тогда крепко спать. Мне все еще тяжело. Но тот случай так и стоит у меня перед глазами. Он засел в моей памяти навсегда. Отчаяние в папином голосе – вот, что подняло меня с кровати. Это и еще мое имя, которое они повторяли снова и снова, по мере того как нарастал накал скандала.
Я выскользнула из кровати и с колотящимся сердцем прокралась по коридору. В прихожей я прижалась к стене и стала слушать, не в силах двинуться с места, осознав, что они не просто говорят обо мне. Я была причиной их ссоры.
– Ты не можешь держать ее взаперти, – говорила мама. – Из нас двоих гиперопекой ее мучила я, но мне кажется… Нет, я уверена, что ты слишком далеко зашел.
– Лиз, я не сумел ее защитить! Я не сумел защитить нашу маленькую девочку, и теперь уже ничего не исправишь.
