«Рыцари тамплиеры
Во французский Земле
Своей не предали веры,
Даже сгорая в огне.
Поступив неучтиво,
Проклял магистр короля,
Умер Филипп Красивый
И все его сыновья.
Страна раскололась надвое,
Распалась на много частей,
Гибнет народ французский
От английских мечей.
Отныне лишь дева Франции
Может страну спасти,
Если в огонь добровольно
Захочет она войти…»
В одной из французских провинций,
Близ Лотарингских границ,
Была рождена девица
Под свет отдаленных зарниц.
Семья не была богатой,
Крестьянский доход не велик,
Из деток была она пятой —
Трех братьев и двух сестриц.
Отец дал имя Жаннетта,
Росла в любви к Богу она.
И слышать хотела советы
В церквушке святого отца.
Благопристойной была, послушной,
Помощницей в доме, семье.
И часто вместе с подружкой
Гуляли в дубовой среде.
Любили они хороводы
У старого дуба водить,
Шептали желаний много,
Чтоб тайну мог сохранить.
Дубовая роща хранила
Девичьи секреты в себе.
Легенда веками гласила:
Там Феи живут в волшебстве.
Гуляя однажды в полдень,
Жаннетта в пшеничных полях
Услышала голос Господний,
Луч света сиял в облаках.
Испугана девочка, внемлет,
К святым обращаясь в тиши.
Молитвы читая, приемлет
К святому отцу поспешить.
И точно с икон сошедшие
Услышала голоса,
Образ святых пришедших
Явили ей небеса.
Девочка вновь в испуге,
Молитвой заглушая звук,
Хотела спросить подругу,
Что происходит вдруг…
Святая Мария явилась,
А также святой Михаил,
За ними – Екатерина,
А позже святой Гавриил.
Хвалили девицу сначала:
«Ты умница, в вере живешь.
Слушайся папу и маму,
И веру в себя найдешь».
С тринадцати лет девица
В исповедях жила,
Все чаще старалась молиться,
К святым обращаясь она.
Не видели в том пороку
Родные ее и семья.
Хотели лишь точно к сроку
Замуж отдать дитя.
Шестнадцать годов уж было
Юной девице в точь.
Сосватать ее решили,
Чтоб зря не болталась дочь.
«Я не могу, поймите!
Не это мне долг велит!»
«Вы свою дочь уймите,
Обещано нас поженить!»
Жених даже в суд обратился,
Чтоб девушку в жены взять.
Церковный суд не решился
Жанну насильно отдать.
Девушка повзрослела,
Явила разум и стать.
И до тех пор не сумела
Участь страны понять.
Наглость набегов бургундцев,
Что предали свой народ.
Кровь от меча британцев,
Что льется из года в год…
Все в разоренье села,
В осаде все города.
Терпят лишения и голод
Дети, народ, страна.
Было вопросов масса
Задана девой отцу.
«Дело это не наше,
Лишь по плечу бойцу».
Вновь голоса услышав,
Дева вдруг поняла:
Дали ей миссию свыше —
Стране послужить должна.
И были озвучены даже
Важнейших событий черед:
Снять с Орлеана осаду,
На трон короля возведет.
«Кто я такая?! Как можно?!
Я ведь лишь дева, дитя».
«Жанна, поверишь – возможно!
Бог ведь поверил в тебя.
Ты сохрани себя девой,
Девичью честь береги.
И преисполнена верой
Будешь от Бога ты».
Сердце девичье забилось,
В нем и смятение, и грусть.
Но в правоте убедилась,
Увидев кровавый груз.
Убитых опять немало,
Сожженных домов полно.
Свирепствовали англичанине
С бургунцами заодно.
В последнюю ночь решилась
Уехать из дома прочь.
Секретом не поделилась
С родными своими дочь.
Уехала к дяде в гости,
Как будто сестре помочь.
Но это был лишь повод
Отцовский запрет превозмочь.
Поведала дяде о долге,
Что внемлют ей голоса.
Сомнения терзали недолго,
Отправил он в город гонца.
Явился рыцарь в доспехах —
Доблестный сэр Бодрикур.
Подумал, что зря приехал,
Что это уж чересчур.
Стояла девица, смутившись,
В бедненьком платье своем.
Тут капитан, обозлившись,
К ним обратился вдвоем:
«Как мог меня сюда вызвать?
Чтоб шуткой такой развлечь?!
Неужто по ней не видно?!
От скуки страдает дочь.
Домой ее надо отправить!
К отцу: под замок в сарай.
Пусть семье помогает.
И больше сюда не пускай».
Отвесил затрещину дяде,
Щека до сих пор горит.
Но Жанна не дрогнула даже,
Решила, что устоит.
Не зря голоса ей шептали:
«Заслонов препятствий жди.
Придется терпеть поначалу,
Волю свою прояви».
Девушка понимала,
Трудности ждут впереди.
Сложностей встретит немало,
Чтобы до цели дойти.
Слух разнесли соседи,
И Вокулер загудел:
«Кто-нибудь видел деву?
Или не разглядел?»
Дева решилась, на встречу
Вновь к Бодрикуру идет.
Голос уверенно шепчет:
«Для цели лишь он подойдет».
«Что тебе надобно, дочка?
Шла бы к себе домой…
Здесь оставаться ночью
Опасно для девы одной.
Выбрось все сочиненья
Из детской своей головы.
Нет у меня сомнений,
Что все напридумала ты.
Чем ты, ребенок, поможешь?
Хрупок ведь женский стан.
Ведь удержать не сможешь
Меч или стрел колчан.
Все! Прекрати прошенья!
Вон, малышня! Домой.
Все свои утверждения
Ты забирай с собой».
Жанна ушла на милость
Молча в ближайший храм.
Там до ночи молилась,
Внимала святым голосам.
«Милая, что ты шепчешь?
С кем ведешь разговор?
Вижу, с ответом медлишь?
Шла бы ты в ночь домой».
«Я не могу, простите,
Хочу помолиться здесь.
Прошу вас, благословите
На дело, святой отец».
«Дело? Поведай мне тихо,
Я тайну твою сохраню».
«Отправиться без шумихи
В Шинон я должна к королю».
«Дочка, а ты здорова?
Иль жаром объято чело?
Возможно ль, чтобы до Шинона
Твой путь лежал далеко?»
«Возможно. Мне шепчет голос.
Стране я должна помочь.
И встанет в единый колос
Народ. Англичане – прочь!»
«Ах, девочка, их правда слышишь?»
«Да, с каждым днем сильней.
Мне миссию открыли свыше,
Нужна я Франции своей».
«Так, подожди, припоминаю,
На ум похожее идет…
Читал недавно предсказание,
Что Дева Францию спасет.
Ох, милое дитя, благословляю
На столь высокий ратный труд».
И Жанна, выдав благодарность,
Позволила себе уснуть.
Чуть дольше пробыла во храме,
Ей голоса велели ждать.
Народ стал собираться даже —
Хотелось деву повидать.
И много слышала стенаний
О бедной участи людской.
И ощутила вдруг призванье
Свое пред Францией большой.
