Солнце стояло в зените, даря свое тепло всем жителям нашей небольшой деревушки. Ярко-красные тюльпаны повернули свои головки к дневному светилу, нежно-розовые хризантемы, радостно встрепенувшись, еще сильнее распушили лепестки, лишь иссиня-черные герберы чуть склонились к земле, ведь они пуще всего любили прохладу ночи. Надо было загородить их навесом от жарких лучей, но именно сейчас я была очень занята.
Затаив дыхание, я с замиранием сердца наблюдала за врагом.
Раз! Он сумел проскочить через прореху в решетке. Я с силой сжала пальцы. Только не заподозри ничего, только не заподозри! Кажется, я даже бормотала себе под нос давно позабытые слова молитвы.
Два! Он ступил на гравийную дорожку, ведущую прямиком к западне. Я готовила для него эту ловушку целых семь дней, она должна сработать. Я скрестила пальцы на правой руке и плюнула через левое плечо.
Три! Он сделал несколько шагов, занес лапу над темным пятном (на самом деле – это одно из моих изобретений – колдовская субстанция) и…
– Снежок! Ты где? – раздался громкий мужской голос.
Кошара подскочил на месте, юркнул в еще одну не залатанную дыру в ограде и был таков.
Черт! Стукнула ладонью о подоконник. Ненавистный сосед! Угораздило же его именно сейчас позвать своего кота.
Я выглянула из-за занавески и тут же наткнулась на веселый взгляд Райта.
– Дорогая соседка! – поприветствовал он меня и приветливо кивнул.
Но меня было не обмануть притворной вежливостью, ведь я прекрасно знала его истинное ко мне отношение. Он со своим зловредным котом хотели сжить меня со свету. Да, да! И пусть внешне весьма привлекательный мужчина вовсе не походил на злодея, уверена, что мысли его были коварны.
Буквально сегодня ночью блохастый коврик, по недоразумению родившийся котом, пробрался ко мне в кладовую и распотрошил целый копченый окорок! И как в него столько влезло? А я ведь хранила его, хотела подарить своему другому соседу – благопристойному мистеру Шторму, гному.
Мистер Шторм и его супруга мадам Гром всегда были очень добры ко мне. Милая женщина, по совместительству умелая мастерица, снабжала меня новыми платьями и предметами обихода, а ее муж совсем недавно сделал мне теплицу для моих нежно любимых цветков – Яростных одуванчиков. Когда на них дуешь, они дуют в ответ. А еще, буквально пару дней назад он помог поставить на границе моих земель кованую ограду. Правда, она совсем не спасала от нежелательных визитов.
Я подняла глаза на улыбающегося мужчину. От его визитов, например.
– Райт, – кивнула и от бессилья скрипнула зубами.
– Выйди, Элисия, есть разговор.
– Я занята, зайди позже, лучше никогда… – последние слова я прошептала.
Не успела задернуть занавеску, тяжелая мужская рука легла на подоконник.
– Хочешь, чтобы я зашел к тебе? – в уголках его глаз образовались морщинки.
Да он смеется надо мной!
Я мысленно досчитала до пяти, выдавила из себя улыбку и прошипела:
– Сейчас выйду, дорогой сосед.
Ни в коем случае нельзя, чтобы он увидел мои сокровенные запасы семян и сушенных трав. А я только-только выложила их на кухонном столе, ведь минимум раз в месяц им необходимо принимать воздушные ванны. Я жадно осмотрела почти полностью покрытый моими бесценными богатствами стол, шепнула для надежности еще одно охранное заклятье и поспешила на выход.
И кто придумал дурацкое правило, что любой из арестантов мог зайти в любой дом? Как это омрачало и так порой безрадостное существование.
Я вышла из прохлады, прикрывая глаза рукой от палящего солнца, и, щурясь, посмотрела на Райта. Почему он не оставит меня в покое? Сидел бы в своем доме безвылазно, как и было в первую пятилетку нашего заключения.
– Дорогая соседка, собрание.
Я сильно постаралась не выдать своего искреннего интереса. На моей памяти общие собрания устраивались всего пару раз, не считая, конечно, нашего зимнего веселья.
– Что случилось? – буркнула я.
Мужчина пристально смотрел на меня, я в упор смотрела на него.
– Говори уже! – не вытерпела первой и со злостью взяла его под локоть, который он мне предложил.
– Ты такая нетерпеливая, Элисия, – проурчал мне на ухо этот несносный тип.
Его дыхание пощекотало шею, вызвав во мне приятные, но не понятные для меня ощущения. В его присутствии у меня всегда чаще бьется сердце. Наверное, где-то глубоко в душе он мне нравится. Но, что вероятнее, у меня наступил тот самый период, которого боятся все ведьмы. Переходный период. Переходным он называется потому, что обычно в этот жизненный период ведьма осознает границы своих сил и выбирает направление в деятельности. В это время обязательна инициация. А она, как известно, возможна лишь в одном случае. Я подняла глаза на Райта, он ответил внимательным взглядом черных глаз. Может ли он знать об особенностях нашего вида? Вероятно, что да. Он ведь маг. И далеко не из слабых. Пусть сейчас он и лишен всех своих сил.
Чтобы инициироваться, ведьме сгодится любой мужчина, лишь бы функционировал в самом главном. Но ходили смутные слухи, (которые, как знает любой мало-мальски образованный человек, не берутся из ниоткуда) что, если избранник на одну ночь сам обладает магическим даром, начинающая ведьмочка может не хило так зарядиться.
Я медленно повела взглядом по лицу мужчины, на полном серьезе раздумывая, не провести ли ради благого дела (собственной инициации) ночь любви с ним. Нет! Резко одернула себя. Стоит придумать что-нибудь другое. В конце концов, свет клином на Райте не сошелся. С другой стороны… Подходящих кандидатов в нашей тюрьме строгого режима у меня нет. Призрака можно откинуть сразу, мистера Шторма и вампира Мирона тоже, у них есть жены, это чревато нежелательными последствиями. Остаются только Крон и Нел. Первый некромант, меня от одного его вида бросает в дрожь, у него такой взгляд, будто он мечтает сделать из меня одного из своих ужасных созданий. А Нел – оборотень, всем жителям деревни прожужжал уши о своей истинной паре, всех уже достал своим нытьем и жалобами на несправедливость наших судей.
Я еще раз заглянула в глаза Райту. Ну нет! Решила окончательно. Он же тогда меня совсем изведет! И так не дает прохода вместе со своим несносным котом.
Хотя… Я прислушалась к своему телу. Уже несколько дней я чувствовала непривычный трепет внутри, обострились слух и обоняние. Естество и дальше будет требовать свое. Если я не придумаю способ замедлить собственное развитие, то вполне вероятным может статься, что я очнусь в объятиях первого попавшегося в самый пик соседа. Я содрогнулась, представив, что им может оказаться Крон, Нел или мистер Шторм. Угораздило же меня попасть в тюрьму в такой период своей жизни!
