Ей хотелось знать правду. Но спросить вот так, напрямую? Хотя, что она теряет? Она любила его так долго. И будет любить, всё равно. Даже если он скажет, что этот день был самым обычным днём, и она, в самом деле, просто оплачивала свой долг перед ним.
- Александр Сергеевич, - Варя встала в пол-оборота к нему, вцепившись руками в витиеватые переплетения парапета. – Вы же знали, что в Третьяковке можно оплатить услуги экскурсовода для любого количества посетителей? Ну, или взять аудио сопровождение?
- Нет. – Березин прислонился бедром к чугунному ограждению, - А к чему ты?..
- А ваши друзья или родственники. Откуда они?
- Какие родственники? Мои родители и сестра с семьёй живут во Владимире, а все друзья тут, в Москве.
Рано было радоваться, но Варя с трудом сдерживала непонятно почему зародившуюся в душе надежду.
- Вы сказали, что я должна вам помочь. С этой экскурсией.
- А? Это… - Варе показалось, что она сумела смутить его. Березин, застигнутый врасплох, потёр мочку уха, наклоняя голову и пряча от неё свои глаза. Словно на ходу придумывал правдоподобное объяснение. – Это делегация. Из Китая. Они прилетают для заключения контракта и…
- Всё вы врете.
Она резко отвернулась, снова наблюдая за тем, как бурлили в реке фонтаны. Он не сказал правду. Стало быть, ничего это для него не значит. Она передёрнула плечами, снова давая себе слово постараться выкинуть его из своей головы. Но вот только сам Березин расценил этот её жест по-своему. Снял с себя пиджак и накинул его на девичьи плечи:
- Ты замёрзла. Прости, я должен был раньше сообразить…
Легкая ткань была согрета его телом. И Варя куталась в это тепло, в этот запах его самого, в который вплетались нотки терпкого мужского одеколона. Зачем всё это? Зачем его руки на её плечах, сжимающие, не отпускающие? Они тут? Вдвоём? Если он не может ответить честно, то должна она. Но, поставить точку в предложении, которое не просто не дописано, но и не начато, она не могла.
Ладно, попробует. Вот только еще раз наберёт его в свои лёгкие.
Она прикрыла глаза, наклонила голову и щекой коснулась грубоватой льняной ткани:
- Вы? Вы ухаживаете за мной?
{Ухаживаете}… Это слово, немного старомодное, заиграло на губах Березина легкой улыбкой. Он чуть крепче сжал худенькие плечи, опустил голову и кончиком носа провел по светлым волосам, вобравшим в себя, запах июльского вечера. Шёлковое золото манило прикоснуться к нему губами. Нежное, мягкое.
- Варька, - его шепот тонул в медовом вкусе её волос, - я должен тебе сказать… Хочу попросить тебя… Пригласить… Я хочу пригласить тебя на завтрак.
Его сбивчивая речь путала мысли. {Сказать, попросить, на завтрак…} Что он имеет в виду? Ему снова нужна её помощь? И только? Варя развернулась к нему, положила ладони на широкую грудь и в сотый раз ругала себя, что как последняя слабачка не может заставить себя прекратить всё это, никому не нужное. Что цеплялась за какие-то, видимые только ей, сигналы и знаки.
Завтрак? Пусть будет завтрак, ладно. Еще одна возможность стать на полшага ближе к нему.
Глубокие складочки прочертили её лоб, когда она всматривалась в карий омут его глаз:
- Завтрак? Но, но я не знаю, что вы любите? Во сколько завтракаете? А ещё, где живёте?
- В Немчиновке. – Березин улыбнулся, пытаясь понять, что она имеет в виду. – У меня там дом.
- Боже, в Немчиновке… это где? И как я успею?.. Это далеко?
- Минут двадцать на машине, если нет пробок.
- На машине… Но у меня нет машины. А автобус? Метро открывается в шесть… но туда не ещё не проложили?..
Александр Сергеевич едва сдерживал рвущийся наружу смех, когда, наконец, понял, о чём именно лепечет Варя. Он взял в ладони её лицо, подушечкой большого пальца провёл по такой сводящей его с ума пухлой верхней губе, и, любуясь глубиной её глаз, сказал:
- Глупенькая моя. Я тебя, {тебя} хочу пригласить на завтрак. К себе домой. Хочу провести с тобой всю ночь. Хочу любить тебя, а потом приготовить тебе то, что {ты} любишь.
Земля покачнулась и медленно стала уплывать у неё из-под ног. Если бы не руки Березина, не его тёмные, загадочные глаза, за которые она цеплялась своим взглядом, Варя бы грохнулась. Он же пошутил, да? Посмеялся над глупой девчонкой? Если бы она не знала его столько лет, если бы не видела… может, и поверила бы, что её детские наивные мечты и фантазии могут сбыться. Она была готова оттолкнуть его, решительно. Но мужские губы нежно, осторожно, коснулись её губ.
Тёплое дыхание. Едва уловимые касания.
Варя закрыла глаза, встала на носочки и потянулась к нему. Раскрытыми ладонями она чувствовала, как под рёбрами бьётся его сердце. Сильно, гулко.
Эти поцелуи. Они не были требовательными, настойчивыми. Не просили уступить, раскрыться. Легкие и невесомые, сладкие и ужасно чувствительные, они покоряли, манили. Кружили голову и пьянили. Это же не может быть правдой? Или может?
Варя распахнула глаза и встретилась с чуть насмешливым карим взглядом. Александр Сергеевич внимательно изучал её, с таким прищуром, от которого в уголках его глаз образовались лучики счастья.
- Вы надо мной смеётесь? – Варя растерялась. – Просто, меня никто… Никто и никогда не приглашал на завтрак.
- Они все были дураками, – его губы коснулись кончика курносого носа. – Забудь о них. Теперь в твоей жизни буду я.
Березин порывисто прижал Варю к своей груди, наслаждаясь гладкостью её волос, что приятно ласкали щёку. И тут, словно эхо, в его голове снова прозвучали её слова. Складочка непонимания залегла между бровями, когда он отстранился и снова всматривался в серый туман её глаз:
- Никто и никогда? – Она неуверенно кивнула, терзая губу. – Господи… никто и никогда… Девочка ты моя.
