Андрей влетел в больницу, пулей поднялся на третий этаж, перед дверью с табличкой "Гинекологическое отделение" на секунду задержался, чтобы восстановить дыхание.
Молоденькая медсестра в белоснежном халатике, склонив голову, заполняла какие-то формуляры. Запыхавшийся Андрей, сбиваясь, обратился к девушке:
– В какой палате лежит Николаева Анна Александровна?
Медсестра кивнула и со словами "Сейчас посмотрим", открыла свой толмут, пробежала по строчкам глазами и ответила:
– Такой у нас нет.
Андрей раздражённо попросил:
– Посмотрите повнимательнее!! Её сегодня в обед положили.
Медсестра взяла линейку и, приложив её к клеточкам, начала скользить по таблице.
– Да нет такой в нашем отделении! Её точно в гинекологию положили? Может быть в другое отделение?
"Я, наверное, что-то не так понял"– подумал Андрей, вспоминая неожиданный звонок от жены.
Аня не имела привычки звонить мужу на работу, но сегодня в полдень в трубке раздался её взволнованный голос:
– Что-то мне нехорошо стало, Андрюш. Детей мама забрала, а меня везут в больницу на скорой. Как освободишься, приезжай туда.
Через два часа молоденькая медсестра занудным голосом в третий раз сообщила Андрею:
Сходите в нефрологию, может быть там она лежит!– и уставилась в свой телефон.
Дальнейший разговор был бессмысленен, Андрей быстро сбежал по ступенькам на второй этаж в нефрологию.
Тут пожилая грузная медсестра, встретив его холодным взглядом, сообщила:
– Такую к нам не госпитализировали!– и отправила Андрея в терапевтическое отделение!
Но ни в терапевтическом, ни в хирургическом отделениях Ани не было.
Совсем сбитый с толку, Андрей вышел на улицу, нервно закурил. Больница в их городе была одна, если жена сказала, что её везут на скорой, значит так и есть. Аня была на третьем месяце беременности, это был их третий желанный ребёнок, поэтому она особенно внимательно следила за здоровьем, тем более, что лет ей было уже достаточно тридцать семь.
Вдруг здравая мысль пришла в голову Андрея, он рванул в приёмный покой, уж там точно знают, куда положили его жену.
– Анну Александровну Николаеву к вам привозили? – подбегая к стойке, спросил мужчина.
Медсестра, на этот раз в синем халате, уставилась в монитор компьютера, потом как-то особенно сочувственно посмотрела на Андрея.
– Привозили.
– А в каком она отделении, я все этажи оббегал, говорят нет её. Напутали, наверное, что-нибудь, ну и порядки у вас!– с облегчением, что жена наконец-то нашлась, затараторил Андрей.
–У нас есть ещё одно отделение,– сказала медсестра, и после долгой паузы, сообщила:
– Морг…
– Какой морг? Какого чёрта вы мне рассказываете про морг?!! Я же вам говорю, два часа назад я с ней говорил по телефону, она сказала, что её везут к вам! Что у вас за бардак происходит!!!
Медсестра его не перебивала, только тихо вздыхала, и, когда Андрей, наконец, замолчал, предложила:
– Посидите тут, хорошо? Я сейчас приглашу доктора, и он вам всё объяснит.
Глядя, как по коридору медленно приближается шаркающей походкой пожилой доктор в сопровождении медсестры, Андрей почувствовал внезапную тревогу, а потом по телу пробежала дрожь, руки стали холодными и потными. Он встал им навстречу, открыл рот, пытаясь что-то сказать, но из груди вырвался только сдавленный хрип.
– Вы муж Анны Александровны Николаевой? – спросил доктор, не глядя ему в глаза.
– Да! Я уже целый час бегаю по вашей больнице, жену ищу, дурдом какой-то!
– Понимаете, голубчик, тут такое дело…,– доктор замялся,– ваша жена скоропостижно скончалась, мне жаль…
Андрей побелел, грузно осел, медсестра подхватила его под мышки, помогла присесть на кушетку. Он повесил голову, замер, а потом его плечи затряслись, и он зарыдал.
Прошло несколько минут, доктор так и стоял над ним.
– Где она?– смог выдавить из себя Андрей, поднимая затуманенный взгляд на доктора.
Пожилой мужчина сделал жест, приглашая Андрея, и не торопясь, пошёл по узкому коридору. Андрей, еле волоча ватные ноги, плёлся за ним. Они молча подошли к лифту, спустились на цокольный этаж.
Когда скрипучие двери лифта с металлическим лязгом раскрылись, Андрей увидел узкий плохо освещённый коридор с жуткими грязно-зелеными панелями, а в конце коридора яркий свет.
Шарканье шагов доктора эхом отражалось в голове Андрея, каждое движение стоило огромных усилий, наконец, они вошли в ярко освещённую комнату с отвратительным запахом формалина и ещё чего- то. Посреди комнаты стоял старый металлический стол, на нём возвышалось тело, накрытое сероватой застиранной простыней.
Андрей сразу понял, что это его жена, лишь только увидел торчащие из-под простыни маленькие ножки и пальчики, покрытые нежно-розовым лаком.
Он остановился, задрожал, вопросительно посмотрел на доктора, взглядом спрашивая: "Можно?" и потянулся руками к закрытому лицу.
Доктор приоткрыл простынь. Это была его Анюта! Она была похожа на маленькую восковую куколку, короткие льняные волосы аккуратно обрамляли круглое личико, застывшая кожа была, как маска, но Андрею показалось, что уголки губ были приподняты. Он не отводил глаз от её лица, в надежде, что вот сейчас она откроет небесно-голубые глаза и возьмёт его за руку.
Андрей осторожно дрожащей рукой прикоснулся к ней и тут же её одёрнул, такой ледяной холод пронзил его.
Сдвинуться не было сил, ноги приросли к полу, он не отводил стеклянного взгляда от маленького хрупкого тельца.
– Пойдёмте, голубчик,– доктор настойчиво подтолкнул Андрея к выходу и накрыл простынь.
Убитый горем мужчина, как марионетка, повернулся и ведомый доктором, вышел из страшной комнаты.
Жизнь Андрея остановилась и потеряла всякий смысл в ту самую минуту, когда перестало биться сердце его жены!
Андрей стоял на ступеньках больницы, обхватив одной рукой объёмный голубой пакет, который медсестра из приёмного отделения вручила ему со словами "Вещи вашей жены". В другой руке он комкал желтоватую бумажку, исписанную мелким неразборчивым почерком пожилого доктора, где жирной линией было подчёркнуто "врождённая аневризма артерии головного мозга".
Люди заходили и выходили из больницы, кто-то вежливо просил позволить пройти, кто-то обходил его, кто-то ругался и со словами "Дай дорогу" толкал в плечо.
Сердце Андрея сильно сжалось при мысли о детях, для Серёжи и маленького Максимки их мама ещё была жива.
"Господи, как я скажу Наталье Егоровне! Может сегодня и не нужно ей ничего знать"– подумал Андрей, но тут же отбросил эту мысль.
Подняв воротник куртки и крепко сжав голубой пакет, он, наконец, вышел из двора больницы.
Такого холодного октября давно не было, к вечеру задул пронизывающий ветер, стал срываться противный моросящий дождь. Андрей не замечал ничего, безучастно пройдя мимо своей машины, он быстрой походкой направился к дому тёщи.
