В самый разгар пандемии, когда привычная нам реальность изменилась в первый раз, мне посчастливилось посмотреть и отредактировать две дюжины лекций буддистского ламы Гьетрула Джингме Ринпоче1. В какой-то момент я обнаружила, что хотя все они посвящены вроде бы разным темам, через каждую красной нитью проходят несколько мыслей, главная из которых следующая: Не существует людей, осознанно желающих быть несчастными. Никто не выделяет в своем ежедневнике часы для того, чтобы злиться или ненавидеть или испытывать боль. Любой человек хочет быть счастливым.
В том или ином виде, эта мысль звучала на каждой из лекций. Из раза в раз, с усталой улыбкой, Ринпоче повторял её перед аудиторией, хотя зачастую в ней сидели одни и те же люди.
Это напоминание необходимо, потому что мир, в котором мы живем, как будто делает всё возможное, чтобы мы забыли эту простую мысль. Мы уже давно живем в состоянии постоянной неопределенности и вытекающей из этого состояния тревожности, но в последнее время имеем дело с тектоническими сдвигами мирового порядка и отсутствием полного понимания того, каким будет будущее в ближайшей, среднесрочной и долгосрочной перспективе. Помнить о том, что ты хочешь быть счастливым, в предложенных обстоятельствах очень сложно. Не только помнить, но и предпринимать в эту сторону какие-то шаги, и того сложнее.
Несколько лет назад, вдохновленная разговором с подругой и небольшой горой прочитанных исследований и изданий на тему счастья, я написала первую версию этой книги. Я писала её, живя совсем в другом мире. Я была беременна долгожданным (вторым) ребенком, счастлива в своем (втором) замужестве, мне казалось, что всех своих внутренних демонов я изжила почти двадцать лет назад, в ходе полугодовой психотерапии. Я назвала эту книгу «Живите долго и счастливо».
За прошедшие пять лет произошло очень многое, как в мире, так и в моей собственной жизни. Я по-прежнему счастлива в замужестве, но это, вероятно, единственная постоянная в моей жизни. Долгожданная дочь моя прекрасна, но быть матерью в 25+ и в 45+ – это две разные истории, особенно, когда в дети тебе достается человек, который проверяет твои границы чуть ли ни с первого дня. Я похоронила отца своего сына (на счастье которого с новой любовью у меня были такие большие планы), переехала в Израиль, почти год вела регулярную колонку про счастье в онлайн-издании, улетела из Израиля последним самолетом перед локдауном и провела два года пандемии в горах, вернулась в терапию, когда поняла, что быть матерью во второй раз гораздо сложнее, чем в первый. Я вновь переехала в другую страну, оставив в России сына, родителей, и два любимых дома, в Москве и на Северном Кавказе. Спустя два года я вернулась. Я по-прежнему готова подписаться под всеми рекомендациями из этой книги, но за прошедшее время я поняла пару вещей.
Во-первых, что меня не устраивает ни одно из существующих определений счастья, потому что каждое из них требует выполнения ряда условий, а это, на самом деле, необязательно. Во-вторых, что счастье – это такой странный конструкт, который ускользает, как только ты пытаешься ухватить его за хвост (например, отвечая на вопрос, счастлив ли я прямо сейчас и если да, то насколько) или даже просто дать ему определение. На эту тему есть прекрасный афоризм Вольтера: «Искатель счастья подобен пьяному, который никак не может найти свой дом, но знает, что дом у него есть».
Поэтому я решила переписать эту книгу, чтобы показать, что нет никакого «счастья», но есть наша способность быть счастливым. И эта способность – в первую очередь про смену нашей оптики, про то, чтобы посмотреть на привычные нам предметы и философские концепции под другим углом зрения. Более того, мне хочется верить, что она доступна всем.
Почему то, о чем я пишу, важно? Потому что в душе все мы хотим быть счастливы. Потому что для всех, кто жив, жизнь продолжается – такова человеческая природа, и этого не нужно стыдиться. Потому что в какой-то момент реальность всё равно вырывает нас из объятий травмы (к сожалению, не в том смысле, что травма просто исчезает, а в том, что она отходит на задний план, но даже это способно вернуть нам осознание того, что мы живы, а, значит, надо жить). Потому что «новая нормальность» обязательно наступит (или уже наступила) для всех, независимо от страны проживания. И в этот момент полезно иметь под рукой сборник знаний о том, как мы устроены, какие культурные коды счастья могут быть в нас запрограммированы, какая есть прекрасная этому всему альтернатива, и какие шаги мы можем предпринять, чтобы жизнь наша приносила нам радость, удовольствие и удовлетворение. В этой книге объединены мой личный опыт и различные исследования в области счастья, сдобренные мудростью возрастом в 25 столетий. При этом у меня нет иллюзий, что мой личный опыт изначально покажется релевантным многим, так как идет вразрез со многими привычными моделями поведения и переживаний. Тем не менее, открытость другому опыту кажется мне важным навыком даже безотносительно поисков счастья.
Мною движет искреннее желание, чтобы как можно больше людей проживали свою жизнь в радости и равновесии. Не мучая себя мыслями об отсутствии смысла, осознавая, какие именно эмоции они испытывают, и развивая свою эмоциональную гранулярность2, просыпаясь каждое утро в предвкушении нового дня, и не позволяя неудачам и другим людям выбивать себя из колеи.
У незнакомого со мной читателя может возникнуть ощущение, что у меня была очень легкая и приятная жизнь. Не отрицаю, мне повезло вытянуть у жизни какие-то счастливые билеты: любящих родителей, возможность в раннем возрасте расширить свои горизонты и получить образование за рубежом, благоприятный биохимический баланс головного мозга3. Все это не означает, что болезни и травмы меня обошли. Все мы родом из ХХ века, и у каждого в семье есть свои трагедии и травмы, возрастом от ста лет и меньше. Моя бабушка потеряла своих родителей и всю семью в три года, в годы коллективизации, и эта незаживающая травма через мою маму передалась и мне, и сегодня я делаю всё возможное, чтобы избавить от нее если не свою дочь, то хотя бы её детей. Я пережила раннее расставание с семьей, уехав учиться в США одна, когда мне не было ещё и 15 лет. Там я прожила шесть лет, выстроив себя и свою жизнь с нуля – и собрав на этом букет травм, с последствиями которых начала работать лишь недавно. (До этого мне казалось, что осознания своих травм достаточно, однако жизнь показала, что это необязательно так.)
