Глава первая: Пробуждение.
Спать было неудобно. Андрей попытался вытянуться, но ничего не получилось. Кровать каким-то непостижимым способом укоротилась и ноги натолкнулись преграду— тело так и осталось скрюченным. Абсолютно темно и тихо. Почти проснувшийся Андрей ощутил сильный запах полевых цветов. Кажется, их накидали на него вместо исчезнувшего одеяла. Но кто принес полевые цветы зимой в его одноместный гостиничный номер. Совсем уж причудливый сервис у этих французов.
Странный сон. Андрею он категорически не нравился— хорошо бы проснуться от звона будильника на смартфоне. В будние дни ровно в 6:30 утра он прилежно напоминал ему о необходимости идти на работу и начинать ежедневные утренние процедуры с умыванием, чисткой зубов и чашкой крепкого кофе для бодрости перед самым выходом на улицу, которую он обычно выпивал стоя, а после -первая за день сигарета. Но он ведь в отпуске. А кто включает будильник в отпуске, когда хочется выспаться на год вперед?
Рука совсем занемела, но переворачиваться на другой бок Андрей не стал. Пришел к выводу, что если во сне совершать какие-то действия, то он так и будет тянуться бесконечно. Андрей прикрыл глаза, в надежде поскорее уснуть и пробудиться уже на своей кровати. Ничего не вышло- по ощущеньям прошло полчаса, а он все так же лежал в позе эмбриона с закрытыми глазами в какой-то узкой яме под ворохом цветов. Раз сон не заканчивается, то надо хотя бы освободить правую руку, которую он совсем перестал чувствовать.
В этот момент пыльца от цветов попала в ноздри и Андрей громко чихнул. Звук от чихания вышел неожиданно громким и показался каким-то чужеродным- послышалось слабое эхо. В меблированном гостиничном номере не могло быть эха. Теперь попытка заснуть в своем же сне, чтобы проснуться на кровати, показалась ему глупой.
Надо что-то крикнуть из того, что кричат в подобных случаях. Например— «Эй!», или «Есть здесь кто?».
– Есть здесь кто?
Но вместо привычных звуков горло выдало какую-то какофонию.
– Э-у-о. Э-у-о…ответило эхо из темноты.
Андрей перевернулся на спину, поджав ноги в коленях, чтобы поместиться в своей короткой яме.
– Э-у-о. Э-у-о…
Андрею стало страшно. В этом странном месте язык напрочь отказывался проговорить простое предложение, выдавая вместо него непонятную тарабарщину. Может он умер во сне и теперь в потустороннем мире. Возможно, так и выглядит загробный мир. Но разве в загробном мире можно отлежать руку? Или это чистилище. Хотя какое чистилище, он же православный, а не католик. У православных нет чистилища. Его в детстве крестили по настоянию бабушки, когда родители еще были живы, и они все вместе жили в небольшом сибирском городе. Даже крестик есть на шее, с которым он никогда не расставался. Хотя Андрей релегиозностью никогда не отличался, но сейчас ему захотелось подержать его в руках. Он попытался нащупать на шее цепочку, на котором он висел и замер. Ни цепочки, ни крестика его пальцы не обнаружили, зато нащупали бороду, которую он никогда раньше не носил. Разозлившись, сделал попытку привстать в своей яме и почувствовал удар по темени. Темнота.
Второе пробуждение оказалось ничем не лучше первого. Сразу же В нозди проник запах все тех же цветов, а значит, принципиально ничего в его положении не изменилось. Кровать все так же находится где-то в гостинице, а он— в тесной яме. Единственное изменение— могла появиться шишка от выключившего его удара. Вздохнув, Андрей широко раскрыл глаза и сразу же заметил, что темнота не такая уж и абсолютная. Тусклый свет освещал ноги, согнутые в коленях, а в полуметре над головой находится каменный карниз.
Так, так. Оказывается он не в яме, а в неглубоком каменном склепе с карнизом прямо над головой, простиравшимся на треть ее длины. Об него он и стукнулся при попытке встать в темноте. Еще эти цветы словно на могиле. Но почему она не прикрыта сверху каменной плитой, как это и положено могиле?
Вопросов в голове крутилось много, но Андрею становилось все очевиднее, что ответов он, лежа в яме, не дождется. Надо вставать.
Шурша цветочным ковром, устилавшим дно склепа, он выполз на четвереньках из своей каменной ямы и встал во весь рост.
Цветы-то уже не первой свежести. Сорвали их как минимум дней десять назад. Успели подувянуть.
Андрей оглянулся. Он находился в небольшой пещере продолговатой формы. Часть ее была освещена узким солнечным лучом, который шел откуда-то сверху. Свет попадал прямо в кости какого-то животного с большими козлиными рогами на черепе, которое, видимо, по неосторожности упало когда-то сверху и разбилось. Его «могила» с цветами, как и он сам, располагались на теневой стороне. А вот и прислоненная к стене пещеры корявая каменная плита, которой не успели накрыть его склеп. Интересно, почему не накрыли? Не то, чтобы он сильно этого хотел, тем не менее, странно не довести дело до конца. Сама могила показалась ему удивительно маленькой, понятно, почему он не мог выпрямить ноги. Тем более при его росте в 186 сантиметров. Андрей устыдился своих мыслей про чистилище— все вокруг выглядело вполне себе материально.
В голове крутился рой мыслей. Что делать дальше? Куда делась гостиница? И когда успела вырасти борода? Еще вчера он был гладко выбрит. Может это все-таки сон? Но даже если это так, то он на редкость детализированный. Вон даже пылинки видны в луче света и неровные острые сколы на каменной плите. И запах трав очень отчетливо пробивается в ноздри.
Андрей обошел пещеру по периметру. Ничего интересного он не нашел. На полу обнаружились продолговатые гладкие камни с острыми краями, которые он не стал трогать. Все на том же месте валяются кости незадачливого козла, неровные шершавые стены, свод где-то наверху. Если внутри пещеры нет ничего интересного, то может он найдет ответы наружу? В том, что выбраться удастся без проблем, он не сомневался. Принесли же его сюда каким-то способом и тяжелую плиту приволокли. Даже если это сон, в чем он сомневался все больше, все в нем подчинялось законам материального мира.
Свет в пещеру проникал уже не прямо, а бил наискосок в противоположную от него стену. Солнце продолжало свое извечное путешествие по небу— надо вылезать. В глубине души теплилась еще надежда, что это чья-то дурацкая шутка и наверху ждут, пока он выберется из пещеры, чтобы объявить об удачном розыгрыше. Но два факта противоречили этой оптимистичной версии.
Во- первых,– когда он уснул в гостинице на дворе была зима, а полевые цветы в его склепе судя по всему были сорваны не ранее весны. И пусть во Франции зимы не такие уж и суровые, но цветы там, как и в России, растут в теплое время года. Получается, что его усыпили минимум на полгода— как раз и борода подросла— а потом закинули в склеп и ждут наверху, пока он вылезет? Бред, а не версия. И захочешь— не поверишь.
