Азарт – основный двигатель к цели. Проблема только в том, что цели у всех разные и средства.
Не то чтобы Настя была азартной в свои 35 лет, но предложение подруги ее воодушевило. Разожгло давно забытые фитили авантюризма и смелости. Поставило цель и очертило планы.
В спортивном клубе подруга Света кокетливым пальчиком с призывно алеющим маникюром указала ей на вполне определенный объект мужского пола. Объект шириной своих мускулистых плеч напоминал собой высокий, двухстворчатый шкаф атлетического телосложения. Вдобавок пылал молодостью с присущей ей туповатой наивностью.
– Насть, смотри какой! – зашептала Света по-змеиному ей на ухо. – Еще и тренер. Какие мышцы! Глаза! Рельеф!
– Да, ниче такой, – с напускной незаинтересованностью согласилась Настя.
– А давай к нему подкатим! – не унималась Света. – Понятно, что каши с ним не сваришь, но чисто из спортивного интереса. Того глядишь, и на тренировках сэкономим. Тебе вот дите кормить, в конце концов, надо.
Анастасия окинула подругу недоуменным взглядом, как бы проверяя на повреждение ее адекватность. Затем на минутку представила, что в целом то и не плохо иметь в запасе молодого любовника и наивного спонсора в одном флаконе.
Замужество позволяло Насте заводить мужчин, получать от них удовольствие и материально обогащать свою обширную внешнюю жизнь. Муж ее был, скорее, атрибутом квартиры и более походил на диван, чем на супруга. На нем можно было сидеть, уютно закутавшись в плед, пить чай долгими зимними вечерами и вести теплые дружеские беседы. Если диван начинал занимать много места и времени, Настя смело выставляла его из своей квартиры и жизни. Когда же левосторонние приключения теряли свой жар, и ей снова хотелось уюта, бесед и чая с пледом на диване, тогда она неизменно возвращала его обратно. Ей не переставало казаться, что дочь между ними появилась чудом или по какой-то нелепой ошибке, а может, даже и не от него.
Когда Настя заключала пари, муж-диван как раз проветривался, и ей ничто не мешало поразвлечься. Поэтому на предложение Светы она ответила согласием несмотря на присутствие в нем терпкого запаха авантюризма.
– Михаил, подскажите, пожалуйста, у меня достаточно активно работают грудные мышцы или нужно увеличить вес? – опустив наращенные ресницы, сладко пропела не Света, а уже Светочка.
Михаил имел довольно богатый опыт тренерства и на уловки дам предпочитал не реагировать, пропускать мимо ушей их порой вульгарные порывы и всячески игнорировать назойливые нападки. Все эти активные действия, с прозрачным контекстом со стороны слабого пола застревали в куче его затвердевших мышц. В них Михаил не находил никаких скрытых смыслов. До него доходила только конкретика и звучала она в упрощенном виде, прошедшем через все икроножные и широчайшие: «Вес увеличить или нет?»
Света продолжала загадочно улыбаться, не замечая ответной холодности. Мише же Света была абсолютно неинтересна. Легкой добычей он себя не считал, с дамами обходился небрежно, держал их на расстоянии вытянутой руки. Иногда позволял им и себе слиться в экстазе плотских утех. Предпочитал ровесниц, девушек 19—22 лет, столь же наивных и безмерно идеальных в своей фигуре.
Тренер – это, своего рода, скульптор человеческих тел, и он выступал в своих близких и стремительных связях ценителем. Загадочный и тонкий внутренний мир девушек его интересовал мало и, скорее, отпугивал, заставлял стирать их телефоны, менять места работ. Совсем недавно он пару раз переспал с юной леди, исключительно для поддержания здоровья, а та смело, из-под проступившей на лице краски заявила: «Я люблю тебя». Ничего более ужасного он никогда в своей жизни не слышал. Подумав головой и бицепсами, поочередно правым и левым, он решил, что отныне на одну леди будет приходиться только одна ночь. К высоким чувствам он не готов, пока не пройдут соревнования, а они могут и никогда не пройти.
– Работают нормально, – уронил быстрый оценивающий взгляд на Свету Михаил и, раскидисто шевеля огромными плечами, удалился с поля неудавшегося боя.
В тот же миг на Свету медленно, в такт движению ее наращенных ресниц, снизошло осознание. Она была разочарована. Откровенно сформулированный, по ее мнению, подкат в адрес тренера не вызвал даже тени улыбки на лице жертвы. Несколько пораженная своим фиаско она отползла на беговую дорожку. В голове ее роились кучей всяческие мысли, в том числе она допускала, что Михаил не понял ее откровенного посыла. От нахлынувшей на нее обиды она даже подумала: «А не раздеться ли у него на глазах для усиления эффекта?!» Но вовремя остановилась. Рассудив, что сдаться молча и без боя – гораздо разумнее.
Настю же эта ситуация вполне воодушевила. Не мудрено, ведь каждая женщина считает себя гораздо лучше всех остальных, а правило крепкой женской дружбы совсем не исключает здоровой конкуренции за мужика. Все мы выросли на песне об обделенной женской доле, оформленной сухим статистическим учетом «потому что на десять девчонок по статистике девять ребят». С тех пор каждая сама за себя и лучше, чем та.
Поэтому Настя решила пойти не прямым, но вполне официальным путем. Не напрягая грудные мышцы, она записалась на инструктаж к Михаилу.
Наша жизнь – стечение неведомых обстоятельств, и доподлинно неизвестно, откуда то или иное обстоятельство выстрелит. Аж уж коли выстрелило, то шансов убежать нет.
Миша увидел Настю и ничего не подумал. Амур, выпускавший стрелы любви, был молодой и неопытный, а грудь Михаила широкой и перекачанной. Поэтому первая стрела прошла по касательной, с щелчком отпружинив от его груди. В сердце таких мужчин стреляют только особыми стрелами, высокопрочными. Влюбляются они тоже не сразу, а продолжают борьбу с самими собой до последнего, теряя много крови и испытывая порой нестерпимую боль.
