Сколько существует мир, выплавленный некогда дыханием Изначального Дракона Магта из гигантского кристалла льда, столько происходят в нем прения жизни и смерти. Словно искусные бойцы, кружат они друг перед другом, отступают, нападают, но никто не может одержать верх.
Три года назад моровое поветрие почти полностью уничтожило род Вермъеров. Уцелел только наследник, Харальд. Сидел вместе с немногими выжившими верными слугами в обезлюдевшем, постепенно ветшающем замке Мёнлус, как ворон на погосте. И как только в пустых стенах нечисть не завелась?
Соседи считали, что молодому Вермъеру надо продать, пока не поздно, замок и оставшееся имущество и ехать в столицу. При дворе короля Хрольва, даже если не хватит ума и талантов занять высокое положение, всегда можно прокормиться в качестве приживала.
Но владетельный Харальд думал иначе. Он действительно что-то продал, пару раз сам сходил с купеческими караванами, а главное, несмотря на молодость, сумел так наладить хозяйство в замке и владении-херреде, что жить стало совсем неплохо.
А потом Вермъер женился. И снова всех удивил. Потому как взял жену не по расчету, богатую или хотя бы просто из хорошей семьи, а девушку безродную, бывшую воспитанницу своих родителей, к тому же старше себя. А еще на хуторах и в деревнях херреда, и даже в некоторых соседних замках толковали, что лучше белую росомаху в дом пустить, чем такую…
Но Харальду было все равно. Был он по природе добродушен и миролюбив, к тому же любил свою Урсулу.
А еще к лету, после года супружества, у них должен был родиться ребенок.
Идея поменять жилые комнаты принадлежала Урсуле. От нее вообще в последнее время никому в замке не было покоя. Хессу Вермъер то вдруг обуревало желание глубокой ночью поесть жареной колбасы, то она решала, что нужно срочно поменять обивку стен, и рвалась сделать это непременно сама. Харальд, любящий жизнь спокойную, размеренную и предсказуемую, а сейчас изрядно встревоженный здоровьем жены, предстоящими ей родами и своим будущим отцовством, совсем ошалел. Детные служанки только загадочно качали головами, а работники вспоминали, что выделывали во время беременности их собственные жены, и советовали хозяину с благоверной не спорить – для сохранения разума-де так полезнее.
Вермъер старался слушать умных людей. Вот и сегодня, захватив связку ключей и план замка, он пригласил с собой единственного выжившего в поветрие дальнего родственника, которого для удобства называл дядюшкой, и отправился осматривать закрытые комнаты.
Замок Мёнлус был построен по приказу короля Гуннара для его фаворитки Кримхильды Вермъер и замышлялся как место неги, веселья и радости. Насидевшись в вечно заснеженном Бьёрнкроге, монарх рвался на теплый, почти не затронутый подступающим ледником восток, к любимой женщине. Турниры, балы, состязания менестрелей – какое удовольствие от всего этого в чопорной столице? За королем следовал двор, челядь. Всех надо было устроить, разместить. В изящном, прелестном, как игрушка, Мёнлусе имелось множество комнат и комнаток, залов, галерей, служб.
Все это вскоре оказалось ненужным. Красавица Кримхильда умерла молодой, и горюющий по ней Гуннар никогда больше не бывал на востоке. Дочь короля и фаворитки вела замкнутый образ жизни. Клану Вермъер не суждено было преумножиться и возвеличиться. Людям, живущим в замке, просто не нужны были все его многочисленные комнаты и помещения. Роскошные покои запирали и оставляли на годы. О них забывали.
Уже к обеду Харальд и хеск Освальд порядком утомились. Ключи в давно не смазанных замках нежилого крыла замка поворачивались тяжело, со скрипом. И нужно было приложить усилие, чтобы просто отворить дверь. И все зря. Покинутые комнаты не отличались одна от другой – плотно закрытые ставни, старая мебель, серая от пыли, затхлый запах отсыревших, давно не топленных помещений. Не приведи Драконы, Урсуле вдруг захочется переселиться в одну из этих комнат. Это ж сколько придется убирать, чинить, просушивать!
К очередной двери ключа не нашлось.
– Ну и фунс с ней! – устало ругнулся Харальд.
– Нет, нет, что ты! – запротестовал дядюшка Освальд, тщетно пытающийся заглянуть в замочную скважину. – А вдруг там… там…
Муж покойной тетки Харальда до смешного трепетно относился к имуществу Вермъеров. Мысль о том, что что-то может пропасть или затеряться, приводила его в ужас.
Хозяин замка Мёнлус только рукой махнул и отправился за помощью.
Кхарнарь Боссе, мастер на все руки, пошуровал в замочной скважине длинной спицей, ловко вытолкнул ключ, вставленный с той стороны (ох, тогда бы уже следовало насторожиться!), а потом отпер дверь.
Харальд вошел. Посмотрел. Быстро вышел, вытолкнув впереди себя любопытно сунувшегося следом хеска Освальда.
Комната мало чем отличалась от других – та же затхлость, полумрак, пыль. Только лежала та неровно, словно по давно покинутой комнате кто-то прошел. Так же много лет назад. А еще было среди этих выстуженных стен страшное – два мертвых высохших человеческих тела. Женщина в платье, какие носили лет сто назад, лежала на кровати. Рядом в кресле сидел мужчина, одетый по моде тех же времен. У ног его валялся на полу кинжал.
– Какой ужас! – всплеснул руками хеск Освальд. – Кто же это? Что здесь произошло? Может быть…
– Не имеет значения, – резко оборвал родственника Харальд, запирая дверь поднятым с пола ключом. – Потом похороним по-человечески. Никому в замке ни слова. Начнут болтать, Урсула узнает. Ни к чему ей это.
Никто из трех мужчин не заметил, что, когда открыли дверь, из комнаты скользнула едва заметная темная тень.
