Анна никак не ожидала, что Ленинградский вокзал в два часа ночи будет переполнен людьми с рюкзаками. Она была уверена, что чудиков, кто в разгар лета попрётся на Север, а не куда-нибудь в Ялту или Сочи, только на их группу и наберётся. Она даже чуть было не кинулась здороваться и знакомиться с парой ребят с рюкзаками, зашедших в вагон метро на Чистых прудах и доехавших вместе с ней до Комсомольской. Подумала – они из её попутчиков. Но не кинулась, и правильно сделала: те хоть и спешили к тому же поезду, но остановились у девятого вагона. Впрочем, и возле нужного ей тринадцатого уже толпился народ. «Эти – точно наши», – узнала Анна Арсения. Этого кудлатого блондина с белёсыми бровями, организатора и предводителя вылазки на Синь-озеро, она запомнила хорошо. Остальной народ за две предшествующих поездке встречи запомнился не очень, и теперь Анна смотрела на всех – на девушку с роскошными густыми волосами и ровным, без эмоций лицом, на невысокого худого курчавого блондина, на ещё одну девушку, смуглую и совсем молоденькую, державшуюся поближе к Арсению – как в первый раз.
– Здравствуйте, – кивнула она, подойдя, – не ожидала, что здесь окажется столько людей с рюкзаками.
– Путешествует народ, – отозвался Арсений, переведя на неё взгляд бледно-серых глаз. И Анна в очередной раз поразилась, насколько блёклое и невыразительное у него лицо, насколько сдержана мимика.
– Всем привет! – подошёл к их компании ещё один турист. Его Анна узнала: на второй встрече он сидел на соседнем стуле и напористо выяснял, можно ли будет обратно в Москву улететь самолётом. Вслед за ним подошли рыжеватая женщина и девчушка лет семи. Обе – с огромными рюкзаками за спиной.
– Знакомьтесь, это Римма и Дина, – кивнул турист сначала на женщину, потом – на девчушку.
– Ох, а не тяжело будет вашей девочке? – не сдержалась Анна. Такую кроху тащат в поход с рюкзаком, не дойдёт ведь!
– Нормально, она у нас ходящая, – сделал успокаивающий жест глава семейства, – с семи лет в походы ходит.
– А сколько ей? – удивилась Анна. На вид девчушке и было лет семь, не больше. По крайней мере, её Данька-Данилка в свои девять был гораздо выше и крупнее этой крохи.
– Мне десять, – глянула девочка серьёзными серыми глазищами. И Анна заставила себя успокоиться. Дойдёт– не дойдёт… В конце-концов, родителям виднее!
– Народ, салют! Кого ждём, меня? Я вот она, я уже здесь! – заорали слева.
Анна оглянулась, – к ним приближалась крепкая щекастая девушка. Подошла, скинула с плеча рюкзак в середину круга и гаркнула:
– Степаныч, привет! Чего стоим, кого ждём?
– Здравствуй, Яна, – невозмутимо посмотрел Арсений. – Мы посадки ждём…
– А она уже началась! – весело возвестила Яна и махнула рукой в сторону вагона. – Дождались! Идём, что ли, садиться? Хотя нет, постойте минутку. Андрюха, сфотографируй нас всех!
На Янин призыв отозвался парень, такой же крепкий, черноволосый, щекастый и курносый, – видимо, брат, – и начал щёлкать камерой в мобильнике.
– И кучу рюкзаков сфотографируй! И меня одну! И Степаныча крупно! – вошла во вкус Яна, но Арсений спокойно вытащил свой рюкзак из круга и прервал фотосессию:
– Садимся.
Место Анне досталось аховое – верхняя боковая плацкарта.
– И как мне здесь две ночи ехать?
Она растерянно посмотрела на курчавого блондина-попутчика, и тот понял её правильно:
– Хочешь, поменяемся? На верхнюю небоковую пойдешь?
– Пойду, – благодарно кивнула Анна.
М-да, всё опять не так, как ей представлялось. Ей представлялось, что у них будут места сплошняком, сразу на несколько отсеков. И поедут они большой дружной компанией… А Арсений, похоже, остатки билетов выкупал, места по вагону разбросаны. Хорошо, хоть не возле туалета. Возле туалета места достались самому Арсению и смуглянке, которая так и держалась к нему поближе.
– Посторонись! – рявкнули у Анны за спиной, и она поспешно втиснулась за столик у окна. Два коренастых бородача протащили мимо нечто увесисто-продолговатое. Внесли в соседний отсек и начали искать багажу место. Нечто продолговатое умостилось на третьих полках, образовав перемычку у потолка вагона.
– Катамараны везут ребята, сплавляться собрались, – сказали у Анны за спиной, и она перевела взгляд на голос. Со второй стороны столика сидел парень и наблюдал за вознёй катамаранщиков с неопределённой улыбкой.
– Да, только в плацкарте такое и возить. Ели бы взяли купе, фиг бы они свой катамаран втиснули, – подал реплику блондин, уступивший Анне полку.
– Посторонись! – опять рявкнули в проходе. Теперь по проходу тащили огромный увесистый рюкзак и рявкали на Арсения, пытавшегося пройти к началу вагона.
– Слушайте, ребята, как вы такие тюки вообще поднимаете? – невольно вырвалось у Анны. Её плечи уже ныли от собственного, пустякового на фоне этих тюков, рюкзака, хотя она и несла-то его от дома до метро, да от метро до вагона.
– А это у нас лёгкий рюкзак, женский, – хмыкнул в ответ парень.
– А какие же тогда у вас женщины? – изумилась Анна. – Где они, покажите их нам!
– А женщины у них в этом рюкзаке. Надувные, – сказал Арсений, выбираясь в наконец освобождённый проход.
И в ту же минуту на нём повисла молодая блондинка:
– Сенечка, милый, здравствуй! Я так спешила, чуть не опоздала! – выдохнула она томным голосом, обвила его шею и впилась в губы долгим поцелуем. Арсений на поцелуй отвечал с явным удовольствием, оглаживая девушку широкой ладонью по худой спине. Две дамы в возрасте, лежавшие на нижних полках как раз напротив, наблюдали за поцелуем, осуждающе поджав губы.
