Багдад, Ирак
Центральный вокзал
14 мая
– Сань, а Сань…
Да что же это такое…
– Саня!
Это уже слишком. В ответ на невежливый толчок в бок я, не открывая глаз, провожу ответный удар. И попадаю – по локтю. Болезненное место, нечего сказать. Даже для такого битюга здорового, как Вован. Ментовка хренова…
– Чо?
– Через плечо! Хватит дрыхнуть, подъезжаем!
– Да пошел ты…
Черт… Вован, кажется, обиделся. Он вообще не слишком-то обидчивый – бывший полицейский, ОМОН из Москвы. Битый, оплеванный, познавший народный гнев в полной мере – после выборов такое творилось, что мама не горюй, в общем. Сюда и сбежал. Но отходит быстро. Человек он простой …
Смотрю на часы. И в самом деле, пора. Я просто ночь почти не спал – оттого злой. Но так-то я добрый. Когда сплю. А если не выспался…
Пока продираемся по пробкам Насер-стрит. Наверное, надо представиться, раз уж мы разговариваем. Зовут меня Саня, Александр то есть, а фамилия… Ну, Иванов, скажем. Или Петров. Или Сидоров. Во всяком случае, не Рабинович, это точно. Сионист Пидоров, блин. В общем – выбирайте на свой вкус. В Багдаде я уже третий год, по длительному контракту. Продлюсь, наверное. Тем более что выбора у меня особого и нет – как командование порекомендует, так и надо делать. Приказов у нас нет, есть рекомендации, но соблюдаются они почище приказов. К тому же я давно уже вне официальной системы – забил на все большой и толстый, написал рапорт. Здесь я вроде советника. Числюсь при службе безопасности «Роснефти», это официально, там же официалку получаю. По меркам России прилично, по меркам наемников пятнадцатилетней давности, которые по две штуки грина в день заколачивали, – смех сквозь слезы. Но у меня еще жалованье от местного Министерства нефти, где я числюсь охранником и обеспечиваю безопасности нефтедобычи. Ну, и потихоньку банчим тут…
В машине нас четверо. Национальный состав крайне пестрый, религиозный тоже будь здоров. Ваш покорный слуга – русский, родом из дальнего Подмосковья, но с примесью польской крови – по отцу. Православный христианин, не слишком верующий, но когда война, неверующих нет. Вован, точнее – Вован Вованыч. Его и в самом деле так звать, но он обижается, поэтому – Вован. Без излишних ассоциаций с политическим привкусом. Серьезный парень, силовик, с армейской подготовкой, в то время как я – аналитик, увлекающийся IPSC[1]. В девятнадцать лет брал дворец Дудаева. Срочку оттарабанил в ОДОН, для непосвященных – дивизия Дзержинского. Потом по командировкам помотался. Теперь за ум взялся – под сороковник, а ни кола ни двора. Точнее, кол-то есть – двушка в не самом лучшем районе Солнцево для семьи с двумя детьми… Вот завербовался сюда, второй год уже. Приставлен ко мне вроде как в качестве силового прикрытия, тем более что на ответственные реализации я лично выхожу. Местным пока мало что можно доверить, напортачат. Простые слишком. И американцы простые. Научить некому было.
Спереди, на переднем пассажирском, сидит Рышард – мы его Рич зовем. Опыта – дай бог каждому: он в Форте Брэгг тренировался, с отрядом Дельта, а потом в тактической группе Белый Орел три командировки оттарабанил. Вернулся – нервы ни к черту, здоровье тоже. Сразу, как вернулись польские жолнеры на Родину, их буквально травить стали, какие-то расследования начались… Впрочем, поляки всегда с прибабахом были на эту тему. Вляпался в неприятную историю, ему сослуживцы успели сообщить, что надо сматывать удочки. Подался в наемники, так оказался в Ираке, специалистом по личной охране. Здесь тоже влип в историю, но выпутался – договорился с местными мухоморами. Теперь он вроде как местную орду тренирует…
За рулем Али. Наш водила, доставала всего на свете. Он же добывает нехитрую информацию о настроении улицы. Машина – таксишка, довольно новая – его, и лицензия у него есть. И то и другое получено по моему совету, он притащил откуда-то из провинции дальнего родственника. Машина числится как оперативная, когда она не нужна – на ней работает этот родственник, сильно на Али похожий. Машина в городе примелькавшаяся. Хотя Багдад – город большой, но все, кому что-то нужно знать, – те знают. Он мусульманин, шиит, за это у него отцу голову отрезали. Поклялся мстить.
Мы в самом центре Багдада. Новой нефтяной столицы скорее всего. Сауды все изворачиваются, врут про запасы, но добыча падает и падает. А у иракцев – пятнадцать лет добычи не было никакой, блокада, да и разведки как таковой тоже давным-давно не было. Так что нефти тут надолго хватит. Как и работы нам…
Центральный вокзал Багдада. Здесь парковаться нельзя, но рядом – Северный автовокзал, где и припаркуемся. На Дамаскус уже не проехать – такое столпотворение машин. В отличие от многих других стран Востока, диктатор Саддам организовал приличное железнодорожное сообщение – по всей стране проложены рельсы. Ну и сейчас работы ведутся. В той же Саудовской Аравии железных дорог нет. Сам вокзал похож на среднеазиатский храм, благодаря массивному куполу лазурно-голубого цвета. Но построен он по советскому проекту: буквой П с колоннами на входе. Справа от вокзала – памятник в виде паровоза, старого. Наш паровоз тело Ленина привез, а этот чего привез – не могу знать. В раскаленном воздухе – а жара для выходца из средней полосы России дикая – вяло трепыхаются флажки на флагштоках. Приметы нового времени – ти-уоллсы, это готовые бетонные заграждения, буквой Т, мне примерно по пояс, и автоматчики-красноберетчики. Кого пускают так, а кого за денежку малую. Впрочем, обычная проблема.
– Извините, рафик Алекс, дальше не проеду… – извиняющимся тоном говорит Али. – Совсем места нет…
Места и в самом деле нет – перед площадью все забито. У таксистов подпольный профсоюз. Кто полезет не на свое место – изобьют, машину угонят или подожгут. По жаре пробираться не хочется, но делать нечего…
– О’кей, паркуйся…
Али втискивает машину на импровизированную стоянку, кажется, кого-то задев.
Встали…
– Готовы? – спрашиваю.
Невнятное сопение Вована, сдавленное «Пся крев» Рича – у него сегодня особая миссия. Нам надо пронести на вокзал оружие, и кроме того – сделать что-то, чтобы смахивать на отъезжающих. А трое мужиков – не дело. Хотя бы одна женщина должна быть. Поэтому мы вдвоем с Вованом и решили, что Джамилей будет у нас Рич. Мне как-то не по чину, я все-таки старший офицер группы, из Вована… Ну, скажем так, даже если Вован наденет никаб – это правильное название того, что мы называем «паранджа», посмотрев «Белое солнце пустыни», – в общем, все равно это будет подозрительно. Так что двумя голосами против одного мы одержали предварительную, но очень важную победу. Никаб у нас глухой, так что наша Джамиля получается замужняя, соблюдающая традиции мусульманка. На вокзале она будет стоять молча и караулить чемоданы. В чемоданах ни мало ни много – два автомата и разобранная снайперская винтовка. Иначе их не пронести…
