На диком и высоком берегу Иртыша стоит могучий богатырь, закованный в латы с золотым двуглавым орлом на груди, объятый думами. Именно таким знаменитый казачий атаман предстает в скульптуре М. Антокольского и в поэтическом произведении К. Рылеева «Смерть Ермака».
Образ Ермака в нашем сознании навсегда связан с великим освоением необъятных просторов Зауралья. После его смерти вокруг имени и дел покорителя Сибири возникло великое множество красивых легенд и преданий, часть из которых даже была взята на вооружение официальной российской историографией. И, пожалуй, только в XX веке нам начала приоткрываться истинная картина завоевания Сибири, и то, кем же был на самом деле атаман Ермак.
Так, до середины прошлого века историки были уверены в том, что поход Ермака продолжался с 1578 по 1579 годы и представлял собой трудное, наполненное постоянными сражениями и вооруженными стычками с туземцами, завоевание региона. Однако после длительного изучения архивных документов и казацких летописей в конце семидесятых годов XX века ленинградский ученый Р. Скрынников выдвинул предположение, что на самом деле никакого завоевания и не было. Был молниеносный двухмесячный набег казаков на быстрых челнах от Чусовой до Искера, который начался и закончился в 1582 году.
Великий хан Кучум, каким он описывается во многих исторических трудах, на самом деле не был царем Сибири, а являлся одним из множества степных феодалов, расплодившихся на сибирских просторах после развала империи Тамерлана. Именно татары – воины побежденного хана Кучума и их соседи степняки калмыки – и создали тот образ великого и могучего русского богатыря, овеянный ореолом мистических легенд и преданий.
* * *
Одна из первых легенд гласит о том, как воины Кучума и Маметкула до рассвета расстреливали из луков тело Ермака, вынутое из вод Вагая, где он утонул, спасаясь бегством от внезапно напавших на казацкий лагерь туземцев. К ужасу татар все это время кровь из него лилась, словно из живого человека. Оставленное лежать в степи на три дня тело атамана не подверглось тлению, а хищные птицы не смели клевать кровоточащий труп. Напуганные небывалым зрелищем, татары похоронили Ермака согласно своим древним обычаям под высоким курганом на старинном Бегишевом кладбище. Однако, как повествуют предания, и на этом поверженное грозное божество, каким считали туземцы Ермака, продолжало насылать на них свои кары. Так будто бы на протяжении многих ночей над курганом стоял яркий огненный столб, и всякий, кто приближался к нему, падал замертво. В один из дней после погребения Ермака по преданию в тех местах случилось страшное землетрясение. Из разверзнувшейся земной тверди хлынула огненная река, от которой местному населению пришлось спасаться бегством. Чтобы успокоить дух грозного божества, старейшины племен устроили богатую тризну у Епанчинских юрт, на которой было принесено в жертву, как следует из древних летописей, «тридцать быков, десять баранов, десять скакунов и пять рабынь чадобской чуди».
Вплоть до конца XVIII века не только у татар, кайсаков, калмыков и прочих коренных народов Сибири, но и у русских поселенцев большой удачей считалось заполучить землю со знаменитого Ермакова кургана у Епанчинских юрт. В тобольской казачьей летописи говорится: «Егда же аз мал и утробою болен и даша мне земли с его могилы пить здрав явихся до ныне». В те времена землю со знаменитого кургана подсыпали в постель роженицам и больным, вешали амулеты с землей на шею детям. Чудотворный глинозем брали с собой охотники и торговцы, путешественники и воины, считавшие, что сила и удача великого атамана в этом случае пребудут с ними.
* * *
Другая легенда о Ермаке связана со знаменитым панцирем атамана, под тяжестью которого он и ушел в пучины вод Вагая. Предание гласит, что после похорон Ермака один из панцирей, находившихся на теле атамана, достался сподвижнику Кучума Кайдаулу, другой же нечестным путем перешел к «неясачной – воровской – самоеди», где и бесследно пропал. По мнению татар панцирь Ермака обладал чудодейственной силой, оберегавшей в бою, придавал невероятные силы и звериную храбрость. По словам одного из поздних обладателей панциря калмыцкого тайши Аблая «Бе бо Ермакова тела и от платья чудотворение, болезненным исцеление, родительницам и младенцам на отогнание недугов, на войне и в промыслах удачу». Со знаменитым панцирем Ермака связано много кровавых историй. Многие воеводы сибирских народов желали обладать им, готовые заплатить за кольчугу любую цену. Известно, что у Кайдаула, перешедшего на русскую службу и оказавшегося в начале XVII века в Томске, панцирь Ермака был украден, после чего оказался у калмыцкого тайши Байбагула. Вскоре Байбагул был предательски убит и на некоторое время следы Ермаковой кольчуги затерялись. Затем в тридцатых годах XVII века разразилась война между племенами западной и восточной самоеди, оспаривавших право обладания панцирем Ермака. Незадолго до военного похода на Казахскую орду панцирь оказался у калмыцкого воеводы Аблая, который, как он считал, помог ему одержать победу над превосходящим во много раз войском киргиз-кайсаков. Позже кольчуга попала в руки томского воеводы, затем оказалась в Москве у князя П.И. Шуйского. В настоящее время это удивительное творение русских мастеров-оружейников, дарованное царем Иваном IV Ермаку перед знаменитым походом, хранится в Оружейной палате Московского Кремля.
