Если Вам когда-нибудь доводилось брать в руки родившегося всего несколько дней назад щенка, то Вы должны помнить возникающее при этом ощущения снисходительного счастья. Именно снисходительного, ведь щенок такой маленький, нелепый, растерянный. А Вы – великан, Вы – властелин над всеми обитателями этого беззащитного перед Вам мира. Но, чувствуя свою силу и легко уместив щенка в горсти, Вы держите его бережно, с любопытством заглядывая в испуганные щенячьи глаза и поглаживая рукой шелковистую шерсть.
А перед тем как опустить щенка вниз, Вы подносите его близко-близко к своему лицу, и он лижет Вам нос мягким, шершавым языком. С наслаждением вдыхая исходящие от него запахи молока и доброты, Вы возвращаете щенка на пол, где его мать, окружённая другими детёнышами, давно и с беспокойством посматривает в Вашу сторону. Некоторое время Вы ещё с улыбкой следите за тем, как он стоит на месте, переступая с лапы на лапу и напряжённо что-то вынюхивает перед тем, как отправиться в путь. И, может быть, Вы даже ещё успеваете увидеть, как в конце этого пути, добравшись до желанной цели, щенок решительно распихивает своих братьев и сестёр, находит ртом материнский сосок и делает первый глоток молока, возвращающий ему ощущение спокойствия и безопасности.
Разве не так же человек всю свою жизнь пытается добраться до пристанища, где ему будет тепло, уютно и счастливо. Сомневаясь, страдая, совершая одну нелепую ошибку за другой, бредёт он к намеченной цели. Теряет надежду на успех, мечется, отступает, но потом снова идёт вперёд. Разве будете Вы осуждать человека за это? Разве будете Вы смеяться над ним? Нет. Каждый из нас точно также движется впотьмах, каждый бывает порой нелеп и неуверен в себе. Но люди упрямы, и цель будет достигнута, несмотря на все ошибки, которые придётся совершить, и все жертвы, которые придётся принести. Именно в этом безжалостном упрямстве и сила, и слабость человека.
Глава первая. Подготовительная
Вот уже целых три недели Александр Петрович Романов был бесповоротно счастлив. Счастье было таким плотным и осязаемым, что в нём легко можно было утонуть, наглотавшись радости и захлебнувшись восторгом. Счастье было таким вкусным, что вприкуску с ним даже чёрствый сухарь мог сойти за нежнейшее курабье – любимое печенье его детства. Нежданное и, возможно, даже не совсем заслуженное счастье можно было осторожно брать в руки, делить на части и раскладывать про запас по пустым спичечным коробкам, как детские секретики. Или скатывать из счастья разноцветные шарики и раздавать их на улице прохожим. Раздавать даром, легко, с улыбкой.
Три недели назад Саша Романов наконец-то встретил свою Мечту. Ту самую, ради которой только и стоило теперь жить, страдать, бороться. Мечту звали Диана Андреевна Закирова. У неё были пронзительные тёмные глаза, тонкая талия и море нежного обаяния, в которое он с наслаждением нырнул с головой всего через пару минут после их знакомства у него в офисе. Всё, как у классиков – несколько минут, которые потрясли мир. По крайней мере Сашин мир эти первые минуты после встречи с Мечтой потрясли и разрушили до самого основания. Но по каким-то неведомым законам бытия его мир тут же начал строить себя заново, обещая стать ещё более прекрасным и основательным.
То, что именно не самая любимая им работа преподнесёт ему такой волшебный сюрприз, было для Саши полной неожиданностью. Когда-то, поступая на первый курс юридического, он принимал решение, руководствуясь только одним выбором – учёба или армия. Он не задумывался о том, что собой представляет его будущая профессия, кем он может, благодаря этой профессии, стать через пару десятков лет. Просто мама, которая очень его любила и очень за него переживала, со слезами на глазах умоляла Сашу поступить в университет. На любой факультет, на любую специальность – только бы не в армию. Не то, чтобы она не верила в его умение приспособиться к суровой армейской действительности, нет, это работал безошибочный материнский инстинкт. Ровно через три месяца после начала его обучения в университете, полетели ракеты и загрохотали пушки – советские войска вошли в Афганистан.
Мог он, не прислушавшись к маме, оказаться среди ровесников, отправленных Родиной с автоматами в руках в горы Гиндукуша? Запросто! Посмотрели бы в военкомате учётное дело призывника Романова А. П., взяли бы на заметку его спортивные разряды, знание английского и поставили бы на его личном деле жирный чёрный штамп «Годен». И означал бы этот оттиск военкомовской печати для Саши Романова полёт на большом белом самолёте в далёкий город Ташкент, чтобы с комсомольской верой в безгрешность свой Родины готовиться там в учебной части к освобождению афганского народа от ига империализма.
Если честно, то вспыхнувшая где-то там далеко война вначале никого, кроме матерей, не испугала. Ну, уж самого Сашу и его сверстников-то точно. И не было в этом бесстрашии никакой их вины. Бывает ведь так в истории человечества или отдельно взятой страны, что в непрерывной череде войн и кровавых конфликтов вдруг возникает необъяснимый период тишины и спокойствия. Зарастают лесом окопы и воронки от снарядов. Стареют и забывают сражения прошлого ветераны. Люди начинают жить, работать, рожать детей. Воспоминания о последней большой войне неумолимо тускнеют и становятся всё более героическими – ведь из памяти человеческой уходят кровь, грязь и имена погибших, остаются только сладкий вкус победы и красота весеннего праздничного салюта. И всего лет через тридцать-сорок обязательно появляется непуганое поколение. Поколение, привыкшее жить в мире и спокойствии.
До поры до времени у этого поколения не будет никакого страха перед войной. Откуда ему – этому страху – взяться: им не пришлось голодать, прятаться от бомб и снарядов, умирать, защищая Родину с оружием в руках. Им выпало счастье просто жить, учиться, влюбляться, работать. Да, может быть, это скучно, и кто-то потом назовёт это время упадком или застоем, но всё познаётся в сравнении. Мир так устроен, что недолгий период тишины обязательно подойдёт к концу, люди опять найдут причину убивать себе подобных, и в глупых молодых сердцах непуганого поколения вдруг – неожиданно для них самих – начнёт разгораться священный огонь войны. Даже если они не очень хорошо представляют себе все ужасы сражений, зато они очень хорошо знают, что такое долг перед страной, перед народом, перед своей совестью. Поэтому, когда неизбежное случится, они без особых сомнений возьмут оружие в руки и только потом – в крови и в ужасе войны – вдруг поймут, как в итоге обманула их судьба, и позавидуют тем своим ровесникам, которые остались дома. Но это будет только потом.
