Юрий Годованец - Немного слов. Книга Вторая
| Название: | Немного слов. Книга Вторая |
| Автор: | Юрий Годованец |
| Жанр: | Стихи и поэзия |
| Серии: | Нет данных |
| ISBN: | Нет данных |
| Год: | 2017 |
О чем книга "Немного слов. Книга Вторая"
Годованец Юрий Анатольевич родился 5 июня 1957 г. в городе Амвросиевка Донецкой области, вырос на родине отца в древнерусском и средневековом европейском городе Каменец-Подольский Хмельницкой области, связанном с польской, литовской, армянской, турецкой и украинской историей, воспитывался в семье своего деда баснописца Никиты Годованца, классика украинской советской литературы, лето проводил на родине матери в деревне Ольшанка Аркадакского района Саратовской области.
На Историческом факультуте МГУ защитил диплом на тему «Начало русской фотографии. Дагерротипный портрет из собрания Государственного Исторического музея», на Кафедре теории и практики культуры РАГС – диссертацию «Сохранение культурных ценностей: теория и практика применения международных стандартов». Работал начальником отдела поиска и возвращения культурных ценностей Росохранкультуры, в настоящее время – референт отдела музеев Минкультуры России.
Презентация издательского проекта «Немного слов» успешно прошла в Мемориальной усадьбе Ф. И. Шаляпина (ВМОМК имени М. И. Глинки). Проект включает 525 стихотворений, которые, по мнению автора, можно читать и, при желании, петь.
Бесплатно читать онлайн Немного слов. Книга Вторая
© Годованец Юрий Анатольевич, 2017
«В моё продеты сердце как в иглу…»
Каменец-Подольский
когда я скорбно
складываю губы
я превращаюсь
в своего отца
о как тогда
себя я ненавижу
когда задумаюсь
и к зеркалу приближусь
встречаюсь с матерью
усиливая скорбь
когда зайду
к соседям за ключами
и к косяку тихонько прислонюсь
их испугает светлый призрак деда
и я как должное
приму немую сцену
за каждым жестом
кто-нибудь стоит
и если я пошевелюсь
о Боже
меня пронижет прошлое
ведь люди
в моё продеты сердце
как в иглу
вот руки
слепленные из рукопожатий
а на груди
вериги общежитий
и по лицу
мимический монтаж
а в лёгких
библиотека запахов
и если завести рулетку слуха
становится совсем не по себе
от голосов и музыки и мыслей
и лишь когда приму
египетскую дозу
врождённой неподвижности
тогда уж никто мне не мешает
быть собой
лишь потому
что с камнем совпадаю
Январь 1983 г.
Жребий на ребре
Все не против – только за!
Делая попыточки,
Бьётся в небе стрекоза —
На короткой ниточке.
И за совесть, и за страх —
С ощущеньем таинства.
Шар земной в её ногах
Нашнуре болтается…
Вечер 15 февраля 2012 г.
Неутихающее эхо
Знаешь, тамагочи, мы сейчас одни,
ради этой ночи и возникли дни.
Побежали тучи, всплыли острова…
Не случаен случай, жизнь всегда права.
Превратится в пепел говорящий прах,
хлебом станет в небе память о словах.
После полуночи 18–19 февраля 2012 г.
Лирический эпос
Со-частье моё и не только
Густыми слезами сочится.
И каждая целая долька —
Медовый нектар иль горчица.
10 февраля 2012 г.
Место рождения
Позабыв про страх и шерсть —
в лиственно-воздушной яме —
вишню обирать – как есть —
соревнуясь с воробьями!
Вяжет крепче узелка
кровь навеки клей мгновенный;
к небу тянется рука,
и течёт закат по вене…
Поздний вечер 4 – поздний вечер 26 августа 2012 г.
Коварный отрывок
На этом камне снизошло ко мне
И словно письменами обласкало
То небо в ослепительном огне,
Как водопад струящемся по скалам.
Так с этим удивлением и рос
В застенке диком каменного сада,
Как будто отвечая на вопрос,
Который мне тогда и не был задан…
Полночь 8–9 мая 2011 г.
Сорок дней
Кто-то повторяет «ом»,
«амен» иль «аминь»;
вновь листает сердца том,
созерцая синь.
Я же повторяю «ма» —
без ума опять!
Тему ту за мною тьма
любит повторять —
не склоняя падежи —
на одной струне…
Мама, мама, будешь жить,
будешь жить во мне.
Ночь 9 сентября 2011 г.
Весенние сквозняки
Вдруг зачем-то вспомнил резко —
Сердцем, а не головой:
Так – висела занавеска
На верёвке бельевой;
Колыхались стены улья,
Реагируя на дверь;
Так – вокруг стояли стулья;
Где стоят они теперь?
Можно лишь гадать по птицам
И молиться – на авось…
Но за этим сизым ситцем
Солнце жизни родилось.
1 марта 2012 г.
Стихотворительный рай
Как ужас тихий меня томит,
Все пронизав тотемы,
Стихотворение – хищный винт —
С крестовой головкой темы!
Впивался гвоздь, проникал шуруп,
Хватали худые скобы…
Мир тонких планов был прям и груб,
Соединить нас чтобы.
Крошится камень, слоится сталь,
Хрустит шелуха границы.
Радуйся, ибо такой миндаль
Ещё не вязали спицы.
Радуйся саду крутой резьбы —
Лествице, что витая,
Пламенным жалом пронзив гробы,
Сходит к тебе, витая.
Полдень 3 марта 2012 г.
Свадьба родителей
Мой отец и мать
Не хотели никого звать
И ничего знать
Они не устроили свадьбу
Не купили колец
Мои мать и отец
Пожарили яичницу
Так мне сказали.
Сидели может как на вокзале
Но как я надеюсь
Что они смеялись от счастья
И слышали музыку
Когда меня зачинали
Маленьким я Был так избалован
Что написал папе за шиворот
А он промолчал
Я думаю тогда
Он сказал сам себе,
Что я не его сын
И сам в это поверил
И когда-то выложил
Все матери
Вот и вся история рода
Странная правда и кривда
Бедная мама моя
Ведь вся наша жизнь утекла
В струйке детской горячей мочи
Так устраивает судьба
И со мной это было
Наоборот
И радостно дрогнула кровь
И завыла душа
И услышала музыку
Очень интимную
Свадьба родителей
А когда-то потом
В юности я писал
«Моя мама тоже Мария…»
Ты бы сказала
Что это вершина
Моей поэзии
Если бы знала
Ночь 22 мая 2003 г.
Заикание смысла
Вспоминаю мать, отца, вечную чинару…
Не могу задуматься! Думать начинаю.
Я учился логике, слушал голоса
и вращал не столики – против или за,
вирус аналитики, червь большого стиля,
где винты – не винтики от автомобиля.
Вспоминаю мать, отца, вечную чинару…
Не могу задуматься! Думать начинаю.
Ночь 22 марта 2012 г.
Семь герц
Пророчества извечны и недаром.
Звенит сердечный, чокаясь, хрусталь,
Хрусталиком хрустит в Завете старом,
Зеницей оцарапывая сталь.
Как тут лактать хмельную медовуху,
Коль тлеет и нетленное стекло?!
Металось пламя по разомкнутому кругу,
Но разорвать своих сомнений не смогло.
Ночь 10 июня 2012 г.
«Сердце держится за сердце…»
Бархатное рабство
Как я люблю и ненавижу,
вокруг да около брожу.
Дрожу, когда тебя не вижу,
дрожу, когда в глаза гляжу.
Какая радостная кара
такая огненная дрожь!
Ты слишком для меня шикарна,
ты слишком дорого берёшь.
Ты постоянно сердце хочешь,
одно лишь сердце, сколько есть,
и бешеной ценой щекочешь
его тщеславие и честь.
Всё время повышая ставки,
всё глубже продевая нить…
Так дай нам Бог на очной ставке
и Бога в сердце сохранить!
Ночь 25 января 2012 г.
Дыхательный акт
моя душа – многостаночница
не только порет – но прядёт
попробуй тут – сосредоточиться
все – с точностью – совсем наоборот
среди высоток – пруд пруди верстальщиц
но так – как ты – никто не подаёт
товар лицом – и сердце этим тащится
и вёрстка духа движется вперёд
другая версия – что это только книга
дежурный выхлоп – где угарный газ
что говорит – ему нужна интрига
была нужна – до этих тихих глаз
20 мая 2005 года.
Слово к иллюстрации
Светлому дару фломастера
Я научился не зря
У неизвестного мастера,
Мастера алтаря.
Рисую ладонь Богоматери,
И возникает заря
В долгой озоновой мантии —
С ягодой янтаря.
Утро 25 апреля 2013 г.
Стартовая страница
с тобой я не оставлен Богом
с утра включаю Интернет
и знаю – как другому плохо
в объятьях жизненных тенет
и – словно трение в эфире —
я слышу ангельский твой треск —
что душу раздвигает шире —
и вижу в пламени дворец —
как Геркуланум и Помпею —
кумиров статуи летят —
и поправляю портупею —
встречая чудный твёрдый взгляд
и отдаю команду залпам
для перекрёстного огня
всё небо выпиваю залпом —
садясь на бледного коня —
и еду на твою страницу
одну слезинку подобрать —
чтоб Солнцу снова дать в десницу
ту соль – что собирает рать
20 мая 2005 г.
Сакральное пространство
хорошо изучил одиночество
я твоё и своё и вдвоём
и по имени и по отчеству
и пою соловьём
в лоне песен – бывало – исследовал
их крахмальную ткань
алых чресел соблазн фиолетовый
ты такою и стань
но не слишком набита приметами
это ложный обряд
становись неожиданно медленно
от заколок до пят
ведь пишу не любовную лирику
а творожную дрожь
и дрожу – как положено клирику —
словно струны и рожь
мы в одно полюбили касание
и стихи – тут как тут
одиночество – это восстание —
наш священный статут
С этой книгой читают
