– Грузовичок, миленький, только не заглохни!
Грейс Уилкокс сильнее вцепилась в руль, усилием воли заставляя двигатель работать. В салоне играла веселая рождественская музыка, но взволнованной Грейс было не до песен.
Колесные цепи хрустели по снегу. Неистово рабо тали «дворники», очищая лобовое стекло от падающего снега. Мотор кашлянул.
Она убрала ногу с педали газа. От ужаса у нее скрутило живот.
До штата Орегон сегодня вечером не добраться. Машина не поднимется на Маунт-Худ.
Грейс застряла на дороге вместе с трехлетним сыном. Была метель.
Ее трясло от страха и леденящего холода – печка выключилась час назад. В флисовой куртке и трикотажных перчатках не согреешься.
Грейс нажала на педаль газа, надеясь на чудо, и посмотрела в зеркало заднего вида.
Лиам спал в своем автомобильном кресле, положив голову на синего плюшевого слона по имени Арахис.
Мальчик был укрыт несколькими спальными мешками и одеялами.
У Грейс потеплело на душе. Лиам – лучик света в ее мрачном существовании. Ради него она живет.
– Надеюсь, тебе снится хороший сон, малыш.
Грейс понимала, что должна сделать все, чтобы мальчик был в безопасности.
Лиам устал. Уже почти одиннадцать часов, и ему давным-давно пора лежать в кроватке.
– Похоже, до Астории мы сегодня не доедем. – Ее голос дрожал от холода, разочарования и страха.
Поскорее бы добраться до северного прибрежного городка в штате Орегон, что примерно в трех часах езды от Маунт-Худ. Там они с Лиамом начнут новую жизнь.
Работала только одна фара. Грейс почти не видела дорогу из-за метели.
Двигатель звякнул, потом загрохотал и заглох.
Нужно найти где переночевать, пока машина окончательно не сломалась. Она вдруг заметила указатель. «Худ-Хамлет». Стрелка показывала направо.
Грейс понятия не имела, что такое «Худ-Хамлет». Она включила поворотник, не совсем понимая, зачем это делает в таких условиях, и свернула направо.
Колеса погрузились в глубокий снег. Снега на съезде было на полметра больше, чем на шоссе. Костяшки пальцев Грейс побелели, когда она сжала руль, как спасательный круг. Вокруг только снег и кромешная тьма.
Она наклонилась вперед, щурясь, пытаясь разглядеть, что впереди.
Т-образная развилка. Куда теперь – налево или направо?
Грейс повернула направо.
Внезапно машину повело вбок. Охнув, она сильнее вцепилась в руль:
– Нет. Нет, нет…
Вспомнив уроки вождения Деймона, она крутанула руль, и машина выровнялась.
Грейс оглянулась на Лиама – мальчик спал.
Автомобиль снова повело. Она попыталась его выровнять, но он повернулся в противоположном направлении и стал вращаться на месте.
У Грейс чаще забилось сердце.
«Все будет хорошо, детка».
Вспомнив голос Деймона, она почувствовала, как на глаза наворачиваются жгучие слезы. После его смерти все пошло наперекосяк.
Перед ней возникла стена из снега.
Напрягшись всем телом, Грейс закрыла глаза и вцепилась в руль изо всех сил.
– Деймон, помоги нам! – взмолилась она.
Машину тряхнуло, послышался жуткий металлический скрежет. Что-то хлопнуло и ударило Грейс в лицо.
Мотор заглох окончательно.
Лиам расплакался.
Грейс откашлялась:
– Лиам…
Он закричал громче. От ужаса у нее перехватило дыхание. Грейс отстегнула ремень, спущенная подушка безопасности лежала у нее на коленях.
– Сейчас, мой маленький.
Мальчик всхлипывал, икая, и кричал:
– Арахис! Где Арахис?
– Я его найду. – Она включила освещение салона.
По щекам Лиама текли слезы.
– А-рахис!
Грейс увидела игрушку, застрявшую между передним и задним сиденьями, достала ее и сунула в руки сына:
– Вот твой Арахис.
Он перестал плакать и прижал к груди любимую игрушку:
– Мой.
– Ты поранился?
Он поцеловал слона:
– Нет. Я хорошо. Арахис тоже хорошо.
К горлу Грейс подступил ком. Облегчение было недолгим. Если она что-нибудь быстро не предпримет, они замерзнут.
Кашляя, она накрыла мальчика одеялами и спальными мешками.
– Мамочка должна проверить грузовик. – Она схватила мобильный телефон. Он оказался разряжен. Грейс не могла найти зарядное устройство, пока они ехали по Юте. – Сиди в машине и согревай Арахиса. Я сейчас вернусь.
Дверцу удалось открыть только с третьей попытки со стороны пассажирского сиденья.
Грейс вылезла из машины – ее тканевые кроссовки погрузились в мягкий снег, и пальцы ног свело от холода. Ветер хлестал по лицу. Вероятность умереть от холода усиливалась с каждой секундой.
Скрестив руки на груди и заложив дрожащие пальцы под мышки, она закрыла дверцу бедром. Нельзя, чтобы Лиам замерз.
Грузовик застрял в двухметровом сугробе.
– Помогите! – закричала Грейс что есть мочи. – Помогите нам!
Сдаваться нельзя. Она будет сильной ради сына.
Если бы не Лиам, то Грейс умерла бы в тот день, когда ей сообщили о том, что ее муж Деймон – боец диверсионно-разведывательного подразделения, которого она любила с пятнадцати лет, – погиб в Афганистане. Деймон спас трех солдат и погиб как герой. Но какое Грейс дело до его геройства? Прошло два с половиной года, а она по-прежнему горюет.
Деймон всегда говорил: «Все будет хорошо, детка».
Закрывая глаза рукой от снега, она с трудом пошла вперед. Она оглянулась на грузовик, не желая упускать сына из виду. Пристально вглядываясь направо и налево, она видела только снег и деревья.
И вдруг… Грейс моргнула.
Впереди возникла освещаемая фигура Санта-Клауса, а за ней – дом в разноцветных рождественских гирляндах.
Подняв глаза к небу, Грейс прошептала:
– Спасибо, Деймон.
– Не беспокойся. Электричество в доме есть. – Билл Полсон вышел из кухни, держа в одной руке бутылку пива, а другой прижимая телефон к уху. – Ты звонишь третий раз за сегодня. Уже поздно. Ложись спать. Утром я приеду и расчищу тебе дорогу. И еще мне нужно проверить дома, которые я сдаю в аренду.
– Если только снег не прекратится.
Мать Билла предпочла бы, чтобы он сидел дома и не ввязывался в неприятности. Казалось, она забыла, что ему тридцать три года, а не тринадцать. Хотя, надо признать, что иногда он вел себя скорее как ребенок, а не взрослый.
– Лучше бы снег прекратился. – Он сел в свое любимое большое и удобное кожаное кресло. Работал телевизионный спортивный канал, но без звука. Пламя танцевало на потрескивающих поленьях в камине. – Не хочу терять еще один день зря.
Мать протяжно вздохнула. Он уже знал, что последует дальше.
– В жизни помимо альпинизма и лыж много интересного, – сказала она.
– Ты не занимаешься альпинизмом и не катаешься на лыжах.
– Нет, но этим занимаешься ты.
– Моя жизнь связана с горами, – произнес Билл. – Я люблю помогать людям спускаться вниз с горы или нарезать лыжню по свежему снегу. А вечерами залезать в удобную и теплую постель.
