Солнце давно скатилось за горизонт, окрашивая небосвод яркими красками заката. Над рекой стелился легкий туман, заволакивая все русло прозрачной дымкой. На село Белогорье надвигались сумерки. Большая луна с трудом проглядывала сквозь седую дымку серой паутины, и только громкое кваканье лягушек, разносилось по всему водоему. Они то умолкали, то вновь заводили свои перекликание, и воздух снова наполнялся их протяжными заунылыми голосами.
Расположившись на цветущем просторном лугу, парни и девушки играли в веселые игры.
Вера забралась на старое раскидистое дерево, устроилась поудобнее на толстом суку, что стелился прямо над водой, и счастливыми глазами смотрела на звезды, что отражались в реке. Склонив голову вниз, она слегка подалась вперед и легонько касалась рукой прохладной воды. Ее длинная пышная коса плавала на поверхности водоема, но девушка этого совсем не замечала. Она застенчиво посматривала то на Ваню, то на отражение лунного отблеска, вслушиваясь в звуки, что доносились со стороны села.
– Косу утопила, – кивнул Иван, указывая глазами вниз.
– Пусть, – отмахнулась девчонка, а сама продолжала лежать на дереве, загребая воду рукой.
Никулов засмотрелся на неё влюбленным взглядом, а сам боялся пошевелиться. Они спрятались от назойливых глаз в зарослях ивняка, у самой речки, зная наверняка, что здесь их точно никто не найдет. Если только кто-то осмелится, в такую прохладную погоду, нырнуть в реку и уже оттуда разглядеть их в гущи непроходимого кустарника.
Парень тихонько топтался на примятом ивняке и не сводил с Веры своих влюбленных глаз. В полутьме надвигающейся ночи эта юная особа казалась еще красивее, а ее большие карие глаза, словно два уголька, смотрели в его сторону, и счастливая улыбка блуждала на ее красивом загорелом лице.
– Вера! Ваня! Вы где? – услышали они голос Маруси.
– Выйдем или промолчим? – спросила Карнаухова шепотом.
– Давай помолчим. Пусть идут без нас, – тихо попросил ее парень.
Она улыбнулась и затаилась на своем лежбище, стараясь даже не шевелиться.
– Вера! Ваня! Ау! Вы где? – снова звала их подруга. – Мы уходим! Приходите на ригу будем костер жечь!
Послышался смех, и голоса стали спешно удаляться в сторону села. Кто-то из девчат затянул песню, а другие голоса разом подхватили её, и вот уже над рекой звенела протяжная заунылая мелодия, медленно удаляясь в сторону Белогорья.
Подождав еще немного, Никулов тихо сказал:
– Вроде… ушли.
– И что нам теперь делать? – спросила его Вера.
– Не хочу никого видеть, только тебя одну.
– С чего бы это? – кокетливо повела бровями девушка.
Иван сделал шаг вперед, стараясь стать ближе к ней, но оступился и сразу же окунулся ногой в воду. Вскрикнув от неожиданности, он резко вцепился руками за ивняк и начал выбираться на сухое место.
Карнаухова прыснула со смеху и, прикрывая рот ладошкой, засмеялась тихим заразительным смехом.
Ваня выбрался из воды и встал на примятые ветки. Он осмотрелся в темноте, а потом совсем тихо, но весело упрекнул:
– Тебе все смешно!
– А мне плакать не с чего! – отговорилась Вера и решила покинуть свое убежище.
Она осторожно спустилась по дереву вниз, тихонько обошла Ваню и шагнула на берег. Раздвигая ветви руками, парень пошел следом за ней. Вскоре они очутились на лугу. Башмак Ивана нахлебался воды и теперь издавал неподдельно громкое хлюпанье. Девчонка вновь засмеялась.
– Что ты все смеешься? – ласково сказал Никулов. – Никогда в реку с ногой не ныряла?
– Нет, – весело мотнула она головой, поглядывая на его башмак.
– А я сколько раз! – стал рассказывать он. – В прошлом году по пояс нырнул в самое половодье. В тулупе, в валенках, еле выбрался! Думал, всё, потону!
Вера в испуге прильнула к нему и ласково произнесла:
– Не надо тонуть, Ванечка. А как же я тогда буду жить без тебя?
Он робко положил свои крепкие ладони ей на плечи, осторожно прижал к себе и, заглядывая в ее смущенное личико, тихо спросил:
– Что ты имела в виду?
– Люб ты мне, – призналась она.
– Люб?
– Люб.
– А уж как ты мне люба! – радостно протянул Никулов.
А сам заглянул в ее застенчивые глаза, стараясь в темноте разглядеть их, потом медленно склонился, намереваясь поцеловать девушку.
Но Вера резко отстранилась от него и возмущенно вскрикнула:
– Ты что это?!
– Так… в щечку, – стал оправдываться парень, – хоть разочек! – виновато проговорил он.
Карнаухова резко повернулась и быстрым шагом пошла от него по лугу в сторону села.
Ване ничего не оставалось делать, как пойти за ней и попытаться примириться. Хлюпая своим мокрым башмаком, он быстро догнал ее, взял за руку, резко остановил и совсем тихо сказал:
– Ну, извини… Рядом любимая девчонка, а я даже ни разу не поцеловал тебя.
– Еще чего! – сердито запротестовала она.
– Ну правда… ребята с девчатами целуются, а мы с тобой все на расстоянии ходим. Обидно даже…
Красивые и влюбленные они стояли рядом. Большая крепкая фигура Никулова слегка склонилась над девушкой, а она теребила свою пышную подмокшую косу и молчала, глядя куда-то в сторону. Иван настороженно заглядывал ей в лицо, стараясь уловить её настроение.
Вера немного помолчала, потом легонько вздохнула, видно обдумывая, как ей поступить дальше, а потом застенчиво проговорила:
– Если только чуть-чуть…
– Прям… самую капельку! – расплылся в улыбке Иван и неуверенно склонился к ней.
Он поцеловал ее в губы, совсем робко, нежно, а потом схватил в свои объятия и крепко поцеловал еще раз.
На какое-то мгновение Вера прильнула к крепкой груди сердечного друга и замерла. Но потом словно опомнилась, сразу выставила свои маленькие кулачки вперед, оттолкнула его от себя и тихо, с обидой в голосе проговорила:
– Сказал самую капельку, а сам! – надула она свои пухлые губки и шагнула назад.
– Верка, как я тебя люблю! – ласково шепнул Никулов и протянул к ней свои большие крепкие ладони.
Он взял ее за руку, а сам уверенно предложил:
– Выходи за меня замуж.
– Ты что! – возразила она. – Рано еще! Да и маменька обещала, что могу погулять пока, и замуж она меня, два ближайших года, выдавать не станет. Сказала: я мала еще для замужества. Успею еще, наживусь и наработаюсь в своем хозяйстве.
– А если я посватаюсь? – настаивал парень.
– Боюсь, откажет и тебе. Сказано же, что ближайшие два годика могу погулять и не бояться сватов.
– Вер, два года слишком долго! – напомнил он, не желая так долго ходить в женихах.
– А мне и так с тобой хорошо, – мило отозвалась Карнаухова и потянула его за собой.
Но Ваня упирался и совсем не хотел идти к костру. Знал, что там было шумно и многолюдно, а здесь они вдвоем, и им хорошо рядом и спокойно.
– Боюсь, посватают тебя, раньше меня, – не унимался он.
– Так, уже сватались.
