(Ночь первая)
Игнат
Время тянется, словно резина, пожарных до сих пор нет.
Как только мы с Иркой транспорт отгоняем за пределы территории, без раздумий бегу обратно к дому, но уже у ступеней останавливает окрик:
– Игнат, ты что задумал? – волнуется Сергей Николаевич. Сосед, как понимаю, мать оставил на попечении Юлии Степановны.
– Деньги, документы, ценности! Всё, что у нас есть тут... – не успеваю договорить, сосед понятливо кивает и ступает на веранду. Быстро ныряю в дом, следом Сергей Николаевич.
На своё плевать! Конспекты, комп, шмотки – всё будет, а вот у мамы в кабинете самое важное. Прикрывая рот и нос рукавом, бегу через зал к двери кабинета.
Перед тем как открыть, осторожно касаюсь ручки – холодная, значит, нормально. Распахиваю дверь и врываюсь в кабинет. В помещении уже начинают клубиться серые удушливые облака.
Спешу к сейфу. Он за картиной, прямо за маминым офисным креслом. Пока вожусь с кодом, сосед сдирает занавеску, раскладывает на полу и начинает сбор ценных вещей. Причём первым кладёт на пол комп мамы. Я даже на миг перестаю цифры выставлять. Он, бля, шутит, что ли?! Но потом осознаю, что для матери нет ничего ценней «писулек». А они, мать их, как раз в этой грёбаной жестянке!
Опустошаю ячейки, сгребая драгоценности, деньги, документы в общую свалку. Пробегаюсь взглядом по кабинету. Всё остальное – ерунда. Быстро сворачиваю узел, перекидываю через плечо.
– Точно всё? – уточняет Сергей Николаевич через надсадный кашель.
– Мгм, – кивок.
Бежим прочь, и очень вовремя: кабинет начинает всё сильнее заволакивать таким едким дымом, что глаза слезятся.
Уже на выходе слышится вой сирен пожарных машин и скорой. Дом потрескивает, словно огромный костёр. Везде клубятся коптильные облака...
Далее следуют муторные часы волнения и сражения людей со стихией огня. По итогам даже нельзя точно сказать, кто победил. Остановили – да, но обугленные стены большей части дома и отсутствие второго этажа – однозначно не победа!
Мамка к моменту прибытия доблестных врачей приходит в себя, но толком ничего сказать не может – сама упала или ударили. Сотрясение, плюс надышаться успевает. Её увозят на скорой.
Я хотел с ней, но Сергей Николаевич вцепился и такими глазами на меня посмотрел, что пришлось отступиться.
Сижу на земле и стискиваю голову руками. Мысли, словно дятел долбят мозг. Что случилось? Откуда пожар? Голем?.. Шумахер? Босс? Проводка?.. Тогда откуда у матери кровь на волосах?
Твари!
Но я узнаю...
Лишь ближе к утру все расходятся и разъезжаются, оставляя меня на пепелище жизни. Поднимаюсь с земли. Бл***, нужно где-то перекантоваться. Варианты вроде найти можно, но что делать с домом... и мамой?
Пожарники напоследок сказали, что приедет эксперт, оценит случившееся, вручит заключение. Если что, подадим на возмещение ущерба по страховке. Хотя сомневаюсь. Вряд ли за поджог нам что-то перепадёт.
Где жить и на что?
Пинаю воздух и вскидываю глаза к небесам – вот же грёбаная полоса!
– Игнат, – раздаётся голос Юлии Степановны. Устало оборачиваюсь. Бабушка Ирки мнётся на своей территории: – Ступай к нам, – кивает на дом.
– Да я в город, – неуверенно бормочу, но ещё плана точного по дальнейшим действиям нет.
– Не глупи, – в разговор вклинивается Григорий Михайлович. Дед стоит на ступенях веранды, позади него замирает недовольная Ирка. Нахохлена, словно воробей. Глядит с мрачным подозрением. – Куда собрался? – по-отцовски строго и в то же время рассудительно продолжает сосед. – К нам давай. Мать поправится, вот тогда и решите, что да как. А пока у нас побудешь. Дом небольшой, но мы разместимся... как-нибудь.
– Спасибо, – уже было собираюсь отказаться, но вдруг, словно обухом по голове – Ирка же будет рядом! – Это так... мило с вашей стороны, – стараюсь не переигрывать, выражая алчную признательность. Нахожу глазами Королька, она краской заливается и затравленно отступает, а мне это сил придаёт. Криво улыбаюсь. – Вот что значит настоящая семья... Большая, дружная...
Девчонка театрально закатывает глаза. Тряхнув головой, порывисто скрывается в доме.
– Пойдём, – машет Юлия Степановна, – покушаешь, спать ляжешь...
***
– Спасибо, – улыбаюсь благодарно, когда передо мной на столе оказывается тарелка с бутербродами и чашка чая. Вот кого-кого, а бабулю и деда Ирки всегда очень уважал. Проскурины мне казались нереально красивой и правильной парой. Как в сказках. «И жили они долго и счастливо». Никогда не слышал ругани, брани. Милые, очаровательные, готовые помочь всем и каждому. А ещё они мне нравились тем, что в отличие от других соседей не держали живности. Не уверен, но вроде аллергия у кого-то из них.
Жаль, что их дочь умерла...
– У нас три комнаты и зал, – начинает рассуждать бабушка, пока жую, что дали. Трапезничаю неторопливо, поглядывая по сторонам и слушая монотонную речь соседки. Королька не видно. Полагаю, у себя в комнате. – Наша с Григорием комната, Сергея, Ирины, ну и зал... Можно на диванчике... – прорезается сквозь мысли голос Проскуриной. Даже смешно становится. Я и на стандартном диванчике-книжке? Если только сложиться в три погибели... Да и... на кой хер мне диван, когда выше этажом постель... тёплая, уютная, большая... с девушкой в придачу.
– Юлия Степановна, – хмыкаю, дожёвывая последний кусок бутера. – Мы с Иркой ребята взрослые...
Проскурина затаивается, в глазах непонимание.
– Если вы не в курсе, мы с ней встречаемся, – на этой фразе делаю паузу с актерским ожиданием. – Она не говорила? – хмурюсь. – Вот же зараза. Я думал, вы ей самый близкий человек, уж вам-то она признáется...
– Н-нет, – качает головой бабушка. – Но, – запинается, бросает взгляд на деда, Григорий Михайлович вообще мрачнее тучи. Губы поджаты, но, как человек воспитанный, не позволит себе грубости или скандала. – Это, конечно, ваше дело, молодое... Просто, – опять заминка, – как-то внезапно вот так...
– Простите, – натягиваю скромную улыбку. Отодвигаю тарелку, чашку. – Устал. Спасибо за кров, еду... Пойду помоюсь, если, конечно, вы не против... Если правда не стесню...
– Нет-нет, – потерянно мотает головой Юлия Степановна.
Встаю, плетусь к лестнице.
– Только Ириша не говорила, что... – летит вслед.
– Скажет, – киваю уверенно и поднимаюсь на второй этаж.
В комнате Королька глубоко втягиваю воздух. Приятный аромат. Женский, мягкий, нежный, с нотками цветочного парфюма.
Не знаю, что в этой козе такого, но один её запах доводит до точки кипения. Я устал, как чёрт, но против воли улыбаюсь. По телу волнами бежит приятное тепло. На задний план отступает жуткий пожар... Я в вожделенной комнате, рядом с постелью!!!
Уже предвкушаю секс. Давненько не был на такой долгой охоте!
