Умные мысли, решительные поступки...
Игнат
Всё утро ворочаюсь в постели. Ирка меня измучила, как психически, так и физически. Высосала все соки и теперь я себе напоминаю зомби. Зомби, но довольного и сытого.
Она уходит в универ, а я заваливаюсь спать. Дрыхну без зазрения совести, пока телефон не начинает раздражать вибрацией:
– Ты где? – напирает без лишних приветствий Славка.
– Дома, а точнее в постели... – морщусь от приятной тяжести в теле, тянусь, разминаю конечности. – Соскучился? – зевок.
– Пиз***, ты забыл? – укоряет братан. – Вещи грузить надо, а тебя нет... Ромка готовится к бою. Артём занят СВМА, никто не может, остаёшься только ты...
– Бл***, – плююсь в сердцах, – щас, сек, умоюсь и примчусь.
***
Ещё перед заездом к Славке заскакиваю домой к Штыку, где он возвращает себе массу, что ещё недавно упорно скидывал для взвешивания и попадания в более лёгкую весовую категорию. Ромка отдаёт ключи от хаты Лерки. Она всё равно с ним живёт. Правда, они переругались из-за этого. Ионова упиралась – мол, сама скоро туда вернётся. Но Штык отрезал: «Никуда от меня, и всё!»
Видимо, так и должен поступать настоящий мужчина, который любит. Приходить и забирать!
Вот только чувства – слабость любого мужчины, каким бы сильным он ни был. И теперь из-за этой слабости Штык на крючке Голема.
Как и Славка, и Зур, да и я сижу...
Не хочу, чтобы нас ещё и Иркой шантажировали, или не дай бог взяли вместо залога... А Ирка моя самая что ни на есть слабость! Стараюсь держаться, но с завидным постоянством срываюсь. Даже начинаю понимать Моржа с его зависимостью и вечными рецидивами.
Бл***, только клиник, специализирующихся на сексомании, нет. Есть лекарства, притупляющие влечение, но ведь у меня нет проблем с другими девчатами. Захотел – дают, не дают – пох***, кто-то точно пойдёт навстречу, а с Иркой – озабоченность возрастает до невероятной грани сумасшествия.
И никто другой не в силах притупить это желание, утихомирить похоть.
Мне нужна помощь. Я бы не отказался от профессионального совета, как избавиться от зависимости. В идеале, мне бы любой намёк об Ирке выдрать из сердца, выжечь из почек, выесть из лёгких, выколотить из мозга, выпаять из кожи, куда она впиталась смертоносным ядом.
Мне надо избавиться от зависимости любой ценой. Чтобы жить!
Я обязан! Я сильный!
Что чувства против силы воли?
Только благодаря ей человек не опускается до простого животного – глупых низменных инстинктов. Умение остановиться! Умение мыслить здраво и отодвинуть на задний план мелкие желания спариваться, двигаясь в нужном направлении и достигая высот в науке, бизнесе, власти.
Эх, видать, участь моя – найти лекарство самостоятельно.
***
Часть утра и дня проходят быстро – битых два часа грузим-выгружаем. Скидываем часть вещей Моржа, благо Тёмыч дал ключи от своего гаража, где выделяет место под хлам друга, а необходимый минимум забрасываем на квартиру Лерки. И только разгребаемся с мелочами, едем с повинной к Голему.
– А я уж подумал за вами посылать, – усмехается лысый.
Кладу на столик ключи:
– Ваше!
– Да нет ещё, – цыкает Голем. – Слышь, Варяг, ты бы Семёныча вызвонил. Пусть со своей нотариальной хренью приедет, а мы с ребятами подождём. Есть о чём поговорить.
Только мужик уходит, Голем кивает на диван:
– Садитесь, без документов – железно не возьму.
Славка документы, которые под курткой держит, тотчас кладёт на стол, рядом с ключами. Садимся.
– Ну что, химик, готов к турниру? – Гордеев пилит взглядом.
Киваю.
– Тяжеловат ты стал, – тычет мне в то, что и без него знаю. – В молодости, хоть и отличался ростом, да лёгок был, а сейчас... заматерел.
– Мгм, – Как не согласиться? Всё верно! И рост у меня – ого-го, и масса хорошая, мягко сказать, не для доски и вéлика, ну и мотику сложно меня тянуть. Поэтому и люблю больше всего машину. Спасает лишь опыт и многолетние тренировки. Без них на турнире делать мне было бы нечего, ни в отдельных дисциплинах, ни в итоговом этапе.
Я неплох на скейте и вéлике. Хорош – на мотике, и без ложной скромности крут – на тачке. В паркуре – слабоват, но в турнире на него почти нет ставки, так... самые азы, поэтому не боюсь... справлюсь на ура.
Эти соревнования – последние, по-любому. Молодость поджимает. Наглость горы сворачивает, а принципы мельчают. Месилово и подставы скоро не потяну. Этот бы турнир выстоять. Есть ребята гораздо круче меня. Причём намного, но я пока беру средним показателем и высоким уровнем каждой дисциплины, ну и, естественно, знанием, что будет. Сам же помогал турнир создавать.
Так что я буду в призах, но мне кровь из носа нужно первое место. Слишком много на кону...
– Зато ваши ребята слабы в байках, – холодно резюмирую.
– Почему же? – хмурится Голем. – Уж как-нибудь, но в призах будут.
– Возможно, но финал не вытянут. Там такие персонажи...
– И кто же там будет? – откидывается на спинку дивана лысый.
– Я, – дёргаю плечом.
– Ха-ха-ха, – тяжело и низко ржёт мужик.
– Ты борзый и наглый, химик. Или ты знаешь что-то, чего не знаю я? – на этих словах перестаёт трястись и пригвождает мрачным взглядом, пронизывающим морознее ледяной стрелы. – Или нахимичил дури какой, что помогает выигрывать?
– Нет, – морщусь глупой мысли. – Не балуюсь.
– Знаю, чем и с кем ты балуешься, – потешается Голем.
– Да ну? – не сдерживаю хмыка. – Заняться больше нечем? Так своя жизнь скучна, что моей увлеклись, и даже учёт ведёте?
– Да ты вообще страх потерял? – сдвигает к переносице брови лысый, голос больше смахивает на рык.
– Почему? – выдерживаю испепеляющий взгляд, отвечая прямым. – Потому что не трясусь от ужаса перед вами?
– И поэтому тоже... Но мне интересно, как друзья тебя ещё не закопали. Еб***шь их девок, а они...
– Хреновые доносчики, – перебиваю, не желая слушать очередную грязь. – Никогда не трахал девушек своих друзей.
– Да ну, а я слышал, что ты как-то песочил бабу Лавы. Он до сих пор кровью ссыт от злости.
– Бабу Лавы? – даже глаза от удивления чуть из орбит не вылезают.
– Лилька Варшавина из 11 «Б», – прокашливается Славка.
Несколько секунд непонимающе смотрю на Моржа и от безнадёги и недоумения трясу головой:
– Да пох мне на Лаву! Он мне не друг. И я не насильник. Е*у только тех, кто даёт. Его проблема, если его девица под другого легла... Если дала, значит хотела. Уж поверь, принуждение – не моё.
Нервно сглатываю, ведь только что душой покривил. Ирку-то почти принудил к сексу. Но с ней простительно. Она бы сама по собственному «хочу» ни в жизнь не предложилась. С ней и так всё наперекосяк!
– Ясное дело, – понимающе хмыкает Голем. – Тебе за красивые глазки дают.
– Да хоть так, что мне их, выколоть? Чем природа наградила, тем и пользуюсь!
