Меня скоро завалит. Это не шутка. Гора неоплаченных счетов высится на моём рабочем столе. Дзынь. Ещё одно входящее уведомление на электронную почту. А я даже не хочу его открывать, потому что знаю: это очередное напоминание о неуплате. Ещё немного и банк продаст с молотка мой магазинчик «Brooks&Books».
Название, может быть, не самое удачное, но магазинчик достался мне по наследству от моей бабушки. Она была довольно эксцентричной особой и курила мундштук, представляя себя кино-дивой тридцатых годов. Но несмотря на внешнюю холодность, она оставила мне магазинчик книг в Чикаго на одной из его многочисленных улочек.
Конечно, это не «великолепная миля» на Мичиган-авеню в центре города, но довольно сносно. Беда в том, что дела идут хуже день ото дня. И ко мне забредают только туристы или любители старья. И если туристы купят карту города или путеводитель, то любителей бумажных книг с каждым днём становится всё меньше и меньше. В моей кассе сиротливо лежат несколько десятидолларовых купюр и звенят монеты. А в магазине – ни одного покупателя за весь день. Ни одного.
Раздаётся трель сотового телефона. С тяжёлым сердцем я отвечаю на звонок мамы. Потому что знаю: и здесь меня не ждёт ничего хорошего. Мой младший брат, Дастин, очень болен. Ему требуется пересадка почки. Но медицинская страховка не покроет почти ничего. Мама была вынуждена продать квартиру и живёт сейчас у своей двоюродной сестры Мэри. Мама хватается за всякую работу, которая подворачивается, я отсылаю маме все деньги, что могу, но с каждым днём надежда спасти брату жизнь угасает. Я едва не реву, когда слышу мамин уставший, безжизненный голос. Но я должна поддерживать в ней силу духа.
– Как Дастин, мама? Ему лучше?
– Он скучает по тебе, Лили, и постоянно спрашивает, когда ты приедешь. Он ждёт тебя на Рождество, милая, и переживает, что не дождётся. Он спрашивает, празднуют ли ангелы на небесах Рождество? А я…
Мама начинает всхлипывать. Моё сердце обливается кровью и мне становится трудно дышать. Я стискиваю столешницу изо всех сил, но слёзы всё равно закипают у меня на глазах.
– Мама, перестань. Ты должна быть сильной. Мне очень жаль, что меня нет рядом с вами. Но я делаю всё, что могу. Мне тут пообещали кое-что. И за работу обещали хорошо заплатить. Я хочу попросить аванс, мама. И можно будет внести предоплату за операцию.
Мама перестаёт всхлипывать и с надеждой спрашивает:
– Правда?
– Да, мамочка, это такое счастье, я… Я даже не рассчитывала получить такое предложение, но сейчас всё наладилось.
– О, Лили… Ты ангел! – мама всё ещё всхлипывает, но теперь от счастья.
Я ещё минуту или две разговариваю с ней. Мой голос весел, но едва я сбросила вызов, как я уронила голову на руки и разрыдалась. Потому что это ложь. Всё. От первого и до последнего слова. Дела у меня идут хуже некуда. И даже если я продам магазин, я не смогу расплатиться даже с половиной собственных долгов, не говоря уже о помощи своей семье.
Я не знаю, где мне взять денег. Если только не продать себя на сайте какому-нибудь старому, потному извращенцу за большие деньги. Шерил, моя подруга, как только узнала о моих трудностях, сразу предложила мне именно такой вариант. Мол, кто-то из девочек, работающих с ней в магазине косметики и парфюмерии, нуждался в средствах и выставил себя на аукцион. Той девочке, Мэри-Энн, хорошо заплатили. Я скептически отнеслась к предложению Шерил. Во-первых, я не шлюха, чтобы торговать своим телом. Во-вторых, мне не верилось, что кто-то может выложить огромную сумму всего за одну ночь. Но Шерил упрямо твердила своё:
– Мэри-Энн довольна. И через два дня появилась на работе как ни в чём не бывало, расплатившись со всеми своими долгами вот так, по щелчку пальцев.
– Скорее, раздвинув ноги, – скептически возразила я.
– Пришлось. Но она понравилась тем двоим и они попросили задержаться её на сутки вместо оговорённой ночи…
– Что? Так их может быть несколько? – мне стало дурно после слов подруги.
– Лили, если ты знаешь другие места, где можно заработать столько, сколько заработала Мэри-Энн, будь добра, поделись со мной информацией, пожалуйста.
– Но сама-то ты не регистрировалась на этом сайте!
– Регистрировалась, – призналась подруга, – но меня никто не захотел купить. Вот… А потом я удалила анкету, потому что начала встречаться с Майком.
Тогда я приняла наш разговор за пустой трёп, но сейчас я была настолько раздавлена морально, что набрала номер подруги.
– Шерил? – мёртвым голосом спросила я, – о каком сайте ты говорила?
– Что-то случилось? – забеспокоилась подруга, – про какой сайт ты говоришь?
– Про тот самый сайт, о котором ты мне сама рассказывала. Мэри-Энн, извращенцы, большие деньги…
– Ах вот ты про что! – выдохнула подруга и тихо спросила, – ты решилась?
– У меня нет выбора!.. – отчаянно воскликнула я.
– Не реви! – осадила меня подруга, – у меня вот-вот закончится рабочий день, я заеду за тобой совсем скоро. И мы с тобой сделаем это.
– Спасибо, Шерил, – промямлила я.
Я отложила телефон в сторону и вышла из кабинета в торговый зал.
– Добрый день, Лилиан, – послышался знакомый мужской голос.
– Ох! Простите, мистер Карсон! Я не слышала, как вы вошли!
Я торопливо утёрла слёзы. Боб Карсон – был единственным постоянным покупателем. Причём покупал он по одной книге, подолгу разговаривая со мной. Вернее, он задавал вопросы о литературе и книгах, а я с радостью отвечала. У меня – степень бакалавра по английскому языку и литературе, я – самый настоящий книжный червь, любящий своё дело.
Я всего на мгновение подумала, много ли услышал мистер Карсон из моего разговора. Он стоял у книжных стеллажей, очень близко от двери моего кабинета. Но по его невозмутимому лицу можно было подумать, что он не слышал ничего и был увлечён книгами. Как раз одну из них он вертел в руках. Старое издание «Прощай, оружие» Хемингуэя.
– Вы чем-то расстроены, Лилиан? – ласково обратился ко мне мистер Карсон.
На вид мистеру Карсону было чуть больше пятидесяти лет. Светло-русые с проседью волосы были зачёсаны набок. Боб Карсон был, как всегда, одет в неизменный тёмно-серый костюм в тонкую полоску и светло-голубую рубашку. Мне казалось, что он был администратором отеля или ресторана. По крайней мере, его учтивая манера общаться создавала именно такое впечатление о его профессии. Кем он работал на самом деле, я не знала. Конечно, он был постоянным покупателем вот уже больше года, но все наши разговоры крутились вокруг книг – и только.
– Всего лишь небольшие семейные неурядицы, только и всего, – дежурно улыбнулась я. Боб Карсон был настроен поболтать, но я не могла думать ни о чём другом, как о сомнительном способе заработка, на который решилась. Разговор не клеился, поэтому Боб Карсон, купив старое издание Хемингуэя, покинул магазин, попрощавшись со мной.
