С виду это была обычная семья: мама и две дочери-близняшки, которые были похожи друг на друга как две капли воды. Мама, Лина Петровна, старалась не привлекать к себе внимания своей внешностью и всегда одевалась скромно, но со вкусом. На её стройной фигуре любая одежда, даже недорогая, выглядела безупречно и элегантно. Она не баловала себя дорогими брендами и модными аксессуарами. Единственное, в чём она не могла себе отказать, так это серьги, которые она любила покупать. Они имели разные геометрические формы с драгоценными и полудрагоценными камнями, обязательно крупными. Иногда, когда ей надо было подумать о чём-то очень серьёзном, она раскладывала драгоценности на бархатной чёрной салфетке и долго перебирала их в руках, разглядывая каждый камень. Казалось, что она ведёт с ними беседу и знает о них всё. Потом она выбирала украшения по настроению и надевала их, но носила только в домашней обстановке. Вне дома на ней всегда были серьги из платины с чёрными бриллиантами, которые визуально отбрасывали тень на её серые глаза, отчего они становились дымчатыми, под цвет волос, аккуратно уложенных в пучок на затылке. В её взгляде присутствовала какая-то таинственность и необъяснимая сила, заставляющая людей, которые с ней общались, невольно склонять перед ней голову, хотя она всегда была приветлива и доброжелательна. Какой у неё был возраст, определить было невозможно. С одной стороны, можно было сказать, что ей пятьдесят, а с другой – её тело как бы дышало молодостью.
Дочери выглядели лет на двадцать пять и тоже без точного определения возраста. Одевались они ярко и современно. Их стройные фигуры, копна русых кудряшек до плеч и голубые глаза с едва накрашенными ресницами, зато с яркой помадой на губах притягивали к себе взгляды противоположного пола. На самом деле цвет глаз у них был разный: у одной голубой, а у другой зелёный, но они по очереди надевали цветные линзы, чтобы их не могли различить. У них был ещё один отличительный знак, который скрывался от посторонних глаз. У одной, по имени Ольга, на правой лопатке была татуировка Ангела, а у второй, по имени Анна, на левой лопатке красовался Демон. И этим всё сказано. Именно в этих значениях и проходила их жизнь. Одна помогала людям находить в себе хорошие качества, совершать добрые поступки и тем самым давать возможность своей душе развиваться, а вторая искушала их на действия, уничтожающие собственную душу. Две эти силы – как Инь и Ян, как темное и светлое – гармонично сочетались благодаря мудрому контролю мамы, которая являлась частицей главной направляющей силы всего сущего.
Никто не знает, сколько они уже живут на Земле, только каждые десять, двенадцать лет им приходилось менять место жительства, чтобы не отвечать на вопрос, почему не меняется их внешность.
У них был помощник Семён Артурович. Мужчина маминого возраста, который проживал обязательно близко от них и обеспечивал все условия для их проживания и работы.
Утром помощник встретил женщин в аэропорту и отвёз на приготовленную для них четырёхкомнатную квартиру. По заданным условиям у каждой из них должна быть отдельная комната. Обстановка, в общем-то, у всех женщин была одинаковая: письменный стол с компьютером, книжные полки, кровать, шкаф для одежды и кресло с торшером, только цветовая гамма оформления и картины на стенах были разными.
В маминой комнате были голубые обои, голубой персидский ковер с высоким ворсом, серые портьеры, белоснежный тюль и белая мебель. На кровати лежало серое покрывало и несколько разноцветных маленьких подушечек. На стене висела большая картина, на которой была изображена цветная радужная спираль. Она начиналась внизу, сужаясь в одну точку на середине, где изображался знак бесконечности, и опять расширялась вверху.
В комнате у Оли была светло-бежевая гамма с фрагментами золотых оттенков на торшере, на покрывале и на обоях, а на стене висели несколько икон.
Анна предпочитала другие цвета. В её комнате были оттенки приглушённого красного, с добавлением розового. Портьеры, тюль и покрывало были белоснежного цвета и создавали контраст чёрной мебели. На картине в её комнате изображался «Божий суд».
Женщины разошлись по комнатам и распаковывали чемоданы. Все окна были открыты настежь, и с улицы доносились весёлые голоса детей, играющих на детской площадке во дворе. Несмотря на июльскую жару, ветерок гулял по квартире и создавал комфортную температуру.
В дверь позвонили, и Лина Петровна пошла открывать. На пороге стоял молодой человек среднего роста лет тридцати в неопрятной одежде, и от него исходил изрядный запах перегара. Он смотрел на хозяйку и никак не мог решиться спросить:
– Здравствуйте, – сказала Лина Петровна. – Что вам угодно?
– Здравствуйте. Я так понял, что вы наши новые соседи? А я с мамкой живу этажом выше, – стал отвечать он, а сам, не отрываясь, смотрел на хозяйку. – Может, по-соседски выручите? Займите 200 рублей.
– Вы же и так должны уже почти всему дому, – без осуждения сказала она, пристально глядя на него.
– А вы откуда знаете? Я отдам, точно.
– Как ваше имя?
– Толик.
– Очень приятно, а я Лина Петровна. Занимать деньги я вам не буду, но могу заплатить за выполненную работу.
– За какую работу? Что-то принести? Так я с радостью, – ответил парень и оживился. У него даже улыбка появилась на лице.
– Нет, – ответила хозяйка и улыбнулась. – Когда мы сегодня вошли в ваш подъезд, то были поражены, насколько он пыльный и, грубо сказать, грязный. По-видимому, его давно не убирали. Так вот, помоете подъезд, я вам заплачу 500 рублей.
Толик опешил, у него медленно ушла улыбка с лица, и появилось выражение сначала досады, что не видать ему денег, а потом он стал раздражаться.
– Девять этажей? Не буду я ничего мыть. Просто займите – и всё.
– Не буду я вам ничего занимать. Просто заработайте – и всё, – строго, но без злости, ответила хозяйка и закрыла перед ним дверь.
Парень остался стоять за дверью со странным ощущением. Во-первых, он никогда не встречал таких в миг почерневших глаз, от которых холодок побежал по коже. Во-вторых, он не почувствовал презрения с её стороны, которое видел у всех, общавшихся с ним, и только за это он уже был готов помыть подъезд, даже без денег, а в-третьих, он просто понял, что оробел перед ней. Толика передёрнуло, словно через него прошёл заряд тока, он очнулся от своих мыслей и отправился домой.
Через полчаса опять раздался звонок в дверь.
– Похоже, скучно нам здесь не будет, – проговорила мама и пошла открывать.
На пороге стояла полноватая женщина в домашнем застиранном халате с разными пуговицами и в стоптанных тапочках. Её коротко остриженные волосы каштаново-красного цвета с отросшими чёрно-седыми корнями торчали в разные стороны. Лицо её было недовольным, и она сразу стала говорить раздражённым голосом, как только открылась дверь:
