Евсей Цейтлин - Несколько минут после. Книга встреч

Русское зарубежье. Коллекция поэзии и прозы

На обложке: фотопортрет Евсея Цейтлина работы Римантаса Дихавичюса

© Е. Цейтлин, 2012

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2012

Когда-то я решительно поставил этот подзаголовок – «литературные путешествия».

Дело было не только в географии: Тува, Якутия, Горная Шория, Армения, Литва, Венгрия, Болгария… Еще древние не уставали напоминать: вся наша жизнь – лишь путешествие, долгое или краткое, но обязательно имеющее конец.

Летел и ехал. Все время боясь опоздать. Читал чьи-то исповеди, поселившиеся теперь в архиве, чужие письма с уже умершими тайнами и всегда живой страстью, старые газеты, на страницах которых бушевали грозы прошлого.

Но главное – встретил людей, не похожих на тех, кого знал раньше. Есть ли другое, более точное измерение дорог? Становится обыкновенной экзотика. Увы, постепенно тускнеет в памяти даже природа. Однако навсегда остаются с тобой людские судьбы.

Именно их и пытался понять.

Шел за героями. Отправлялся на их родину, знакомился с их современниками, а иногда – потомками, которых, бывает, тоже очень важно выслушать. Осторожно приоткрывал дверь в «лабораторию» художника. Вглядывался, как проходит он вечный путь ученичества. Как страстно, порой необычно утверждает для себя гуманистические ценности, давно выработанные человечеством.

С загадки начиналось каждое путешествие. Всегда трудно восстановить путь человека, даже самый короткий. Известно: человек – это целая вселенная, которая вместе с ним родилась и вместе с ним умирает. Еще труднее восстановить путь творца: он сам воскрешает историю многих душ, разные людские миры.

Логично все же спросить: почему в книге появились одни герои и отсутствуют другие, может быть, дорогие читателю имена? Конечно, тут сказались пристрастия автора. Мои маршруты в те годы часто определяли «детские» вопросы, которые я не уставал задавать себе и своим героям: в чем состоит миссия творца? Как создается и реально живет культура? Не сомневался: ответы на эти вопросы легче найти вдалеке от шумных столиц.

«У разных культур разные корни, но одно небо», – заметил я в середине восьмидесятых. Уверенно повторю эти слова и сегодня.

…Завершая работу над сборником «Писатель в провинции» (Москва, «Советский писатель», 1990), куда вошли дневники многих моих «литературных путешествий», я признался в предисловии: «Книга писалась долго; вдруг оказалось, что автор учился у своих героев. Что влекло меня к ним? Понял не сразу. Они живут в разное время, говорят на разных языках. Но похожи в главном – в понимании сущности своей работы, в том, что каждому из них все-таки было суждено испытать счастье. Простое счастье честно исполненного долга. На первый взгляд это тоже может показаться странным, так различны итоги их пути. К одному имени теперь добавляют: «великий». О ком-то говорят: «выдающийся». Про кого-то: «крупный». А другие почти безвестны.

Но «табель о рангах» в искусстве не так проста, как иногда представляется. Дело даже не в том, что время перечеркивает дежурные оценки текущего дня (мы тому свидетели!). Время нередко открывает поэзию и значимость самых скромных вроде бы литературных судеб.

В одной из статей Паустовский заметил: «Если бы был жив волшебник Христиан Андерсен, то он мог бы написать суровую сказку о старом мужественном писателе, который пронес в своих ладонях культуру, как несут драгоценную живую воду, через обвалы времени, сквозь годы войн и неслыханных страданий, – стараясь не расплескать ни капли».

Мораль этой ненаписанной сказки очевидна. Тут смысл труда любого настоящего писателя – независимо от того, услышат ли его имя потомки».

…В конце восьмидесятых я думал, что подвожу в этом предисловии итог своей работы над одним сборником эссе – может быть, циклом книг. Мог ли я представить, что не раз повторю слова Паустовского спустя четверть века? Позади были крушение и гибель империи, две моих эмиграции. Иногда мне казалось: «обвалы времени» необратимы, культура перестала быть для современника «драгоценной живой водой». И тогда я вспоминал сказку о старом – наивном и упорном в своей неизменной страде – писателе. Сказки живут дольше, чем люди. И дарят надежду не только детям.

Сентябрь 2011, Чикаго