«Каждый человек думает о том, что такое жизнь, дружба и любовь, начиная с самого раннего возраста – с детского сада. Лично у меня с этим временем связаны, наверно, самые прекрасные воспоминания.
Если честно, ходила я туда без особого энтузиазма. Вокруг незнакомые взрослые и дети, им всем от тебя что-то нужно. Девочки рассматривают тебя с ног до головы, обсуждают друг с другом твои косы, банты, цвет одежды. О том понятии «дружба», которое я рисовала в своей маленькой голове, не было и следа, а фраза: «Дашь печеньку – буду с тобой дружить» удивляла. Поэтому возилась я постоянно с мальчиками, строила из конструктора дома и гаражи, играла с ними в войнушки и машинки. Мне казалось, что именно мальчишки умеют дружить. Они доверяли мне своих черепашек-ниндзя, солдатиков и пистолеты, в том числе тот, кто нравился всем девочкам группы. Всем, кроме меня.
Именно с детсадовского стула я узнала, что такое змеиная девчачья дружба, зависть и как они проявляются.
Когда ты подрастаешь и идешь в школу, все повторяется снова. Есть тот, кто нравится почти всем, кроме тебя, и, как назло, ты с ним в отличных дружеских отношениях, что влечет за собой оскорбления в твой адрес, буллинг и прочие нежелательные действия. И именно в школьные годы ты узнаешь, что дружбы между мальчиком и девочкой быть не может, так как одна из сторон обязательно влюбится. Что касается девчачьей дружбы, то тут все без изменений.
Но я ломаю стереотипы. И это делает меня особенной.»
Солнечные лучи пробирались обрывками сквозь жалюзи, касаясь светло голубых беленых стен палаты. Эти тоненькие жёлтые полоски света плавно играли на прикроватной тумбе и томике «Мёртвых душ».
Сопение прекратилось. Алиса пошевелилась и потерла глаза. Перед ней сидела женщина лет сорока, приятной внешности с огромными карими глазами и в красивом платке на голове.
– Мама, сколько времени? Я проспала? Мне снился странный страшный сон. В глазах все плывет… – и девушка приложила руку к бледному лбу.
– Скоро придет медсестра и поставит тебе капельницу. Тогда станет легче. – женщина сжала руки и попыталась проглотить ком, вставший поперек горла так, что дышать было тяжело.
Алиса оглянулась вокруг. Она лежала на больничной кровати, в окружении ваз с цветами, среди которых красовались её любимые пионы и ирисы. За окном шелестели молоденькие листочки деревьев. Аромат свежескошенной травы вместе со свежим воздухом влетал в слегка приоткрытое окно. Весна…
– Значит, это был не сон? И сколько? – все так же слабо спросила Алиса.
– Много. – холодно ответила женщина.
– Мама, зачем меня спасли? – по щекам девушки потекли слезы.
– Хороший вопрос. – женщина встала и направилась к окну. – Наверное потому, что ты моя дочь и имеешь право на счастливую жизнь, – она распахнула жалюзи, и замерла, – я должна тебе кое-что рассказать.
– О чём? Я могу что-то не знать? – Алиса зажмурила глаза от яркого солнца.
– О моей жизни, о моей молодости, о твоем отце. Ты не знаешь, что было между нами, ведь мы с тобой никогда не разговаривали как подруги. Но я обещаю, что моя история изменит твое отношение ко мне и к той причине, которая заставила тебя взяться за таблетки. Слушай меня внимательно, милая моя.
В тот день я проснулась в новом доме, в своей новой комнате, заставленной коробками с вещами. Тогда я думала, что жить можно относительно легко, без проблем, брать всё и сразу. И не заметила, как с каждым переездом всё ближе и ближе подбиралась к тупику.
Тогда была последняя неделя августа. Я перешла в одиннадцатый класс. Новая школа, новые люди. Я знала наизусть все слова, которые мне говорили преподаватели при знакомстве. К тому времени я имела небольшой горький опыт за спиной, что тянуло меня от людей прочь.
В ту неделю я хотела насладиться всей прелестью одиночества сполна и до ближайшего переезда. И тогда я не знала, что этот город станет конечной точкой в списке, и растопчет часть моей жизни окончательно. А пока он лишь преподносил мне подарки, чтобы заманить поглубже, задурманить, чтобы я сбилась с пути и никогда не смогла покинуть его.
Это были выходные, обычные для меня, рабочие для мамы. С мамой дела обстояли так же, как и у нас с тобой. Либо её не было дома совсем, либо она была дома со всей съемочной группой. Мы общались мало, порой только на вечеринках, которые устраивали по праздникам, и были ни матерью и дочерью, ни подругами. Чем-то средним, и порой, спасительным. Конечно, в моей жизни она участвовала, но не тогда, когда это было нужно.
Именно в тот день, когда все началось, она задержалась дома.
Проснулась я нехотя, в голове витали обрывки последней вечеринки, устроенной в честь приезда моей мамы.
Резко встав с кровати, я поняла, что такое похмелье. Пить не мой конек, но вчера я решила стать взрослой в глазах одного паренька. Кусок идиота.
Сделав несколько шагов, я чуть было не рухнула носом в пол, зацепившись ногой за одну из оставшихся коробок с вещами.
Я тщательно умылась и рассмотрела своё лицо еще раз. На самом кончике моего носа красовался огромный красный прыщ. На лице блондинки со светлой кожей этот бугорок был сравним с красным клоунским носом: заметно и смешно.
– И какая зараза влюбилась?!
Замазать сие счастье не удалось, поэтому я оставила эти тщетные попытки.
При выходе из ванной я окинула спальню взглядом. Она была просторной и светлой. Гораздо лучше предыдущих. Было только два минуса. Первый: окно было напротив двери. От любого сквозняка я могла слечь с соплями. Второй: ненавижу, когда дверь в ванную напротив кровати. А в целом… Темная дубовая кровать, прикроватные тумбы, шкаф, под окном компьютерный стол и кресло, которое больше напоминало подушку, бледно-синие обои. О, как я вопила от восторга, когда увидела их в магазине… Пол покрывал темно-синий ковролин, а сверху свисала люстра с ужасными зелеными плафонами в виде цветов.
– Эля! Вставай! Завтрак практически готов! – послышался приятный мелодичный голос снизу.
Я накинула халат, распахнула дверь, но резко остановилась в проеме. Краем глаза я уловила движение на подоконнике. Переведя взгляд на окно, я увидела красивую черную кошку. Она смиренно сидела на широком подоконнике и жалобно смотрела на меня огромными зелеными глазами.
– Эй! А ты что здесь делаешь? Откуда ты взялась? – я взяла кошку на руки. Она была невероятно мягкой и пушистой урчалкой.
Мама позвала меня еще раз, но уже настойчиво. Здесь было два варианта: либо я спускаюсь сама, либо она приходит за мной. Второй вариант меня не устраивал, ибо я обещала разобрать коробки с вещами еще вчера. Половина из них стояла среди комнаты и давила мертвым грузом на дно моей совести.
