Мы выбираем не случайно друг друга…
Мы встречаем только тех,
кто уже существует в нашем подсознании.
(Зигмунд Фрейд)
Солнце ласково заглядывало в окно, слышался птичий щебет, курлыканье голубей и важное карканье ворон. Михаил Дуридомов пил кофе на кухне и по-быстрому просматривал статистику своего сайта. Из большой кастрюли на полу доносился пряный запах замаринованного свиного ошейка: черный и красный перец, лук, лавровый лист и белое сухое вино создавали неповторимый аромат. Одет он был в старые обрезанные выше колена джинсы и черную футболку с высунутым красным языком, на ремне уже висел его любимый охотничий «Solingen» с рукояткой из оленьего рога. Главврач больницы, в которой работала Бэла, решил для сплочения коллектива устроить маевку и вывезти всех на шашлыки. Встретиться договорились прямо на берегу Змейки. Пора Бельчонка будить, да и ехать, пока туда толпа не набежала.
Михаил прошел в спальню: пурпурные отсветы солнечного света укрывали обнаженные плечи рыжеволосой девушки, которая спала на правом боку, положив ладошки под щеку. Сколько раз ты вот так на нее смотрел, а насмотреться не можешь. Она похожа на полевой цветок, покрытый росой на восходе солнца. Так хочется забуриться носом в ее волосы, услышать родной запах… Лучше этого ничего нет: не замутненная ничем радость нового дня, в котором будет и она… А когда-то… Когда-то ведь ее не было в твоей жизни, и утро начиналось у тебя с дурацкой надежды, что кто-нибудь написал тебе сообщение ВКонтакте. А никто особо и не писал, и ты шел на свою никчемную работу, зарабатывал копейки, возвращался домой к компу, в котором так и не было ничего нового, ел сосиски или жарил яичницу, сидел в сети, ожидая чуда: какая-нибудь девчонка написала тебе «привет давай дружить». А Белка жила в твоем подъезде, вы и встречались часто по вечерам, но она была младше тебя на пять лет, и ты воспринимал ее как обычную дворовую пацанку с грязными коленками, и не заметил, что она уже расцвела, бутон ее налился соком жизни и что она подает тебе недвусмысленные знаки, которые ты не мог расшифровать по своей дуридомской простоте.
А потом… Потом все изменилось. Однажды ты ее увидел. Помог тебе в этом дождь, намочивший ее топ и проявивший соски, и ты смог наконец сказать ей, что она красивая, и она пошла с тобой, и с тех пор вы живете вместе. Жизнь твоя стала совсем другая, да и ты сам стал другой: придумал себе дело, и теперь пол-Мухосранска – клиенты твоего сайта. Бизнес твой пошел в гору, стал приносить хорошие деньги и удовлетворение, ты успокоился, но ощущение озарения от пойманной жар-птицы не ушло, оно часто возникает в тебе – вот как сейчас.
Михаил опустился на колени возле кровати и поцеловал девушку в плечо, потянул одеяло вниз; она повернулась, потянулась и потерла глаза.
– Ой, Мишка, мне такой сон приснился!
– Какой.
Он опустил левую руку по животу Белки и добрался до бедра, продвинул ладонь между ляжками и тихонько их раздвинул, пальцы ощутили приятную влажность утреннего цветка.
– Я маленькая… и бегу по какому-то лугу… цветы кругом…
– И ты голая.
– Ну нет! Я в платичке.
Его губы поймали левый сосок девушки, втянули в себя, а зубы задрожали как у мявчащего кота, увидевшего птицу.
– И вот я так бегу… бегу… навстречу солнцу… Ой, ну что ты делаешь.
– И тут выпрыгивают пираты. И утаскивают маленькую девочку…
– Ну не было там никаких пиратов!
– А кто был.
– Никого не было. Но я знала, что если добегу до солнца, то там увижу… Ну сильней чуть внизу. Ну дай мне губы, Мишка. Господи, как мне было хорошо! И сейчас… и… сильней… всёооооооооооооо!!!
Белка вскрикнула, сжалась, дернулась всем телом и перевернулась на бок, а Михаил целовал ее между лопаток и ниже по позвоночнику, целовал ее розовую сочную попку, перевернул к себе и раздвинул ноги, провел ладонью по мокрым ляжкам.
– И чем там сон кончился.
– А ничем не кончился. Ты меня разбудил.
– И о чем же был сон.
– Как о чем. О счастье. Так тепло на душе. До сих пор.
– Пора вставать, маленькая.
– А ну встань. О, а чего это твой пиратище торчит так.
– Работа у него такая. Пиратская.
Белка расстегнула зиппер и выпустила член на волю, он завибрировал и гордо вскинул голову. Она отодвинула шкурку назад, тронула ногтем отверстие, член дернулся.
– А чего это ты с ножом по дому ходишь, Мишка.
– А как же пирату без ножа. Никак нельзя. Мы же на пикник собирались.
– О господи, точно!
Белка осторожно вытащила нож из ножен, приложила плашмя холодную сталь к головке и стала потихоньку двигать.
– Страшно тебе?
– Еще как.
– А чего же он торчит?
– Страх гонит в кровь адреналин, она начинает быстрей бегать. И туда тоже.
Девушка приложила левой рукой нож тупым концом лезвия снизу к мошонке, а правой задвигала шкурку члена, зажав его в кулаке, глаза ее поднялись и впились в глаза Михаила.
– Гонит?
– Уууух, Белка, блин…
Белка осторожно опустила нож, отбросила его вправо на кровать, двумя руками сильно сжала член и направила себе на грудь, потом резко убрала обе руки: член заработал как пожарный брандспойт, поливая розовые холмики опаловой жидкостью.
– Видишь, какое ты мне ожерелье подарил. Сильно было?
– Ох и сильно!
– С тебя бонус.
– Какой ты хочешь.
– Будешь меня на руках носить целый день.
– Ладно, договорились.
– Я в душ. Вари мне кофе.
Михаил собирал в полиэтиленовый пакет помидоры, огурцы, кетчуп чили, достал из холодильника пару упаковок пива и бутылку красного вина. Вошла Белка, на ней была короткая джинсовая юбка и желтая маечка с подмигивающим смайликом, на шее виднелась малиновая полоска от купальника, волосы ее были собраны на затылке в хвост.
– Ты что это за купальник надела? Это тот, где вместо плавок одна тесемочка на попе?
– Ну Мишка!
– Давай бегом меняй! Вячеслав Иваныча голой попой соблазнять собралась?
– Изверг! Пиратище противный!
– Давай-давай. А то останешься дома борщ варить. А я поеду девчонкам шашлыки жарить.
Девушка мотнула хвостом и ушла, Михаил закурил. Вот никак из нее это не вытравишь. А в Ницце сначала стеснялась топлес на пляже ходить. Потом, правда, привыкла. Как-то чудно в ней сочетается стыдливость и желание нравиться всем подряд. Может, это чисто природное. Или ты хочешь, чтобы она превратилась в клушу в байковом халате. Ты же сам покупал ей платья, в которых она выглядела более возбудительно, чем если бы была просто голой, сам ее подталкивал к этому. Ну покупал. А теперь ты себя чувствуешь системой ПВО – только успевай ракеты выпускать по разным стервятникам, нарушителям границ. Вот скажи честно, если бы ее можно было перепрограммировать в компе, ты бы это из нее убрал? Нет, Майкл, не убрал. Может быть, это постоянное состояние «на боевом дежурстве на страже родины» и дает тебе почти непрерывное возбуждение, не дает угаснуть огню твоего желания. Может, товарищ майор, хрен его знает.
