На лестничной площадке застыли два незнакомца. Один – худощавый, высокий, коротко стриженый брюнет по кличке Косой, другой – широкоплечий коротышка. Оба облачены простенько: куртки спортивного покроя, джинсы и темные очки. Их тревожные взгляды устремились на дверь квартиры номер двадцать один. Косой ловко выудил из кармана отмычку и принялся за работу.
Щелк… Дверь, скрипнув, поддалась. Через мгновение чужаки нетерпеливо переступили порог. Бесшумно прикрыв дверь, осмотрелись. Вроде все тихо: никого. Первым делом кинулись в комнату.
Черный кот, завидев незнакомцев, забился под диван и уже оттуда выражал свое явное недовольство. Косой, не обращая внимания на праведное возмущение четвероногого хозяина, принялся орудовать в комоде, бесцеремонно сбрасывая на пол все, что ни попадалось под руку. Крепыш тем временем лихорадочно рылся в книжном шкафу, иногда пролистывая подозрительно толстые книги и недовольно швыряя их на пол.
Через полчаса каторжного труда они, неудовлетворенные поисками, затеяли между собой перебранку.
– Черт! – фыркнул крепыш. – Где же этот лотерейный билет? Мы уже полхаты перевернули и все без толку.
– Не ной, Лохматый. Лучше шевели мозгами, хотя… – он безнадежно махнул рукой.
– Это ты на что намекаешь? А Косой?
– Сам косой. Меня, Серегой кличут, – ответил поделбник.
– Ладно, замнем для ясности. Всполошился – то… Серега так Серега. Мне без разницы… Вот везет же дуракам. Отхватить такой куш! Я тут прикинул: пожалуй, тоже начну играть в лотерею… А что? Может, пофартит…
Не слушая душевных излияний подельника, Серега методично рыскал, словно хорошо натасканная ищейка. Но тут он напрягся и замер. Его слух уловил возню в замке. Быстро дернув подельника за рукав, приложил палец к своим тонким губам и прилип к стене.
– Черт. Влипли… – успел прошептать крепыш.
Когда я вошел в квартиру, то сразу же забыл, зачем вернулся. Чужой запах и полный беспорядок ударили меня по мозгам. Но не успел я, что-либо предпринять, как ощутил сильный удар по затылку. Сознание мгновенно поплыло…
Очнулся в стареньком кресле. Сквозь едва приоткрытые веки скосил глаза на двух незнакомцев развалившихся на диване. Один из них бесцеремонно курил сигарету, терпеливо дожидаясь моего пробуждения, нагло сбрасывая пепел прямо на ковер, другой же – внимательно что-то рассматривал в газете.
В голове страшно гудело, шумело и бряцало. Я резонно решил обождать, не подавая признаков жизни. Так сказать, разведка в тылу врага. Ведь давить на жалость в этой ситуации смешно и совершенно бессмысленно. Тут до моих ушей донеслось бормотание крепыша, приклеившего свои бесстыжие глаза к прессе.
– Произведение из пяти букв. Автор – Достоевский. Хрен бы его побрал! – прокряхтел он себе под нос.
– Достал ты со своим кроссвордом, гуманитарий.
– А чего тут думать! Мы уже всю квартиру перевернули верх дном. Нет и все дела. Вот очухается красавчик – мы и поинтересуемся.
– Поинтересуемся! – нахмурив брови, заверил Косой. – Только бы скорей оклемался, доходяга хренов.
– Бить нужно слабее, – назидательно посоветовал Лохматый, затем, придвинув к себе газету, сморщил лоб и, вздохнув, повторил: – Произведение из пяти букв…
– Идиот! – озлобленно прошипел я сквозь зубы.
От неожиданности оба непрошенных гостя дружно вздрогнули. Лохматый, отложив в сторону газету, недовольно нахмурил рыжие брови и, словно следователь на допросе, начал изучать мою персону.
– Оклемался, значит, засранец. Это хорошо. Слышь, Косой, чего он на меня бочку катит… Обзывается, гад. Можно я ему врежу – пусть не выпендривается. Слизняк!
– Лохматый, дурня не клей! Он тебе отгадку промычал. Интеллигент-то сообразительный попался. Диплом явно не за сало купил.
– Отгадку? А! Ну, тогда прощаю… Пусть живет!
– Благодарствую, – съязвил я, встряхнув головой, отчего стало невыносимо больно, и я застонал.
Косой встал с дивана, подошел к столу, где уже находилась почти опустошенная бутылка пива, позаимствованная им на кухне. Плеснув немного в стакан, протянул мне.
– А вот и лекарство. На, приободрись… Помогает…
– В лакеях не нуждаюсь, – сдвинув брови, презрительно фыркнул я. В следующий миг Косой незамедлительно плеснул жидкость мне в лицо, отчего в глазах неприятно защипало. – Ну, тогда хоть умойся, умник… освежись… – прокомментировал он свой свинский поступок.
Я вытер лицо рукавом, стараясь изо всех сил сдержаться и не броситься с кулаками на почти двухметрового жлоба. В голове по-прежнему шумел морской прибой. А из этого следует, что шансов в рукопашной схватке с чужаками у меня не было никаких. При сложившейся ситуации разумнее было потянуть время.
– Где бабки спрятал, жмот? – рявкнул грозно Косой, перейдя к своим прямым обязанностям по запугиванию клиента.
– Какие, к черту, бабки? Я один живу без родственников. Вы, наверное, ошиблись адресом…
– Ни хрена мы не ошиблись, а ты лучше того… дурня не включай… а то пожалеешь, что на свет народился. Усек? Выиграл – поделись с ближним. Подфартило же дураку – что и говорить. Где билет… урод?
– Я не урод… я журналист. Ну, а если вы все знаете лучше меня, тогда берите и валите отсюда. Я не возражаю.
– Ну, ты… того… не очень-то… лучше попридержи язык за зубами. Вот упертый хрыч попался! – обратился крепыш к Косому. – Намучаемся мы с ним – чувствует моя задница.
– Не каркай! – отрезал Косой. Затем, повернувшись ко мне, грозно сверкнул своими раскосыми глазами. – Слышь, ты, недоразумение! Нам здесь рассиживаться некогда. И твоя компания нам вовсе не в кайф. Усек?
– Да, да… – встрял напарник, встряхнув рыжими волосами. – В гостях хорошо, а на нарах… тьфу ты… дома лучше.
– Цыц! Что за дурацкая манера встревать… – недовольно прорычал Косой.
– Все! Молчу! – обиженно ретировался подельник.
– Итак… – продолжил оппонент. Последний раз спрашиваю, где билет?
– Нет… тю-тю! Растворился… Потерял, – проронил со злорадством я.
– Ах, нет! Тю-тю! Отлично! Значит, будем считать – сам напросился. – Его кулак врезался в мою челюсть, отчего в голове произошло незапланированное извержение вулкана. – Слышь, Лохматый, на кухне тумбочка – я там паяльник видел. Давай тащи сюда. Может, интеллигент посговорчивей будет. Похоже, ему толчок нужен. Так мы завсегда готовы помочь.
