В дверь коротко постучали. Король оторвался от бумаг на столе и потер переносицу:
— Войди, Моррис!
В кабинет шагнул сутуловатый мужчина в черном камзоле. Не дожидаясь разрешения, советник сел напротив короля и произнес:
— Ваше величество, младенцы, родившиеся у Эвереттов, - пустышки. Магия у них будет, но буквально капля. Это было бы неплохо для простолюдина, но неприемлемо для графских сыновей.
Его величество застонал и отбросил в сторону гусиное перо и недописанное письмо.
— За последние пятнадцать лет родилось всего несколько детей с полноценным магическим даром. Еще одно поколение, и Киаринт вовсе лишится магов!
Моррис дипломатично молчал.
— Неужели это все из-за проклятия, наложенного отцом на род Кэнн? — Король вскочил с места и принялся расхаживать по кабинету. — Они последние чистокровные представители огненной стихии.
— Маги говорят, что после заточения оставшихся Кэннов на Ледяном острове источники стали слабее, энергия стихий не циркулирует так же свободно, как и раньше, — добавил советник.
— Что ж, — кивнул король, принимая решение и садясь на место. — Скоро начнется сезон Тишины, в этом году проведем празднование у Э́йдана. Пусти слух, что он будет выбирать невесту, девицы всех возрастов слетятся как пчелы на мед. А с ними и остальные сливки общества, включая мужчин. Племяннику давно пора жениться, он не осмелится оспорить мой приказ.
Моррис усмехнулся. О, Эйдан будет в бешенстве!
— У Кэннов три дочери, — продолжил его величество. — Двух старших нужно выдать замуж за аристократов, лояльных короне. Если одним из них будет мой племянник, то отлично. Но важнее устроить магический брак.
— Думаете, получится? О них уже давно не слыхали, — нахмурился Моррис.
Такой брак мог как увеличить силу партнеров, так и лишить вовсе. Магия сама соединяла достойных, и вот уже сотню лет никто и не слышал о подобных случаях. Но дети от такого союза всегда рождались одаренными.
— Магия не спрашивает согласия, а мы создадим подходящие условия, — пожал плечами король. — Главное, чтобы возлюбленные провели вместе достаточно времени, и в этом нам поможет сезон Тишины. Привези девиц Кэнн в замок Эйдана, там я переговорю с ними...
Его величество принялся давать указания, а Моррис едва заметно ухмыльнулся. Несмотря на молодость, Роберт Первый умел добиваться цели. Магический брак... Почти забытый миф. Советнику было любопытно, что из этого выйдет.
— Силь! — В дверь громко постучали, и я узнала голос сестры.
— Сейчас! — запыхавшись, отозвалась я и протиснулась в окно.
Не так-то просто влезть на второй этаж по обледеневшей трубе, да еще в стесняющем движения полушубке! Рухнув на пол, я захлопнула раму и облегченно выдохнула. Успела!
— Ты опять куда-то уходила? Поторопись! Я уже спускаюсь в гостиную. Мама будет ругаться, если ты опоздаешь на ужин.
Несмотря на то что наша семья жила в Создателем забытом месте, мама требовала соблюдать приличия. Одеваться к обеду и ужину, не якшаться с простолюдинами, вышивать и музицировать. Вот только она совершенно забывала о том, что наш род лишили титула. Да и не было здесь других людей, кроме племени оленеводов и нескольких слуг!
Стук каблуков отдалился — Эстер ушла. Старшая сестра не одобряла мои прогулки, но все-таки прикрывала перед родителями. Если они узнают, что я снова сбегала, мне не поздоровится! Значит, у меня есть не больше десяти минут, чтобы привести себя в порядок.
Я сбросила полушубок и побежала в ванную комнату. Быстро ополоснув лицо, расчесала кудрявые рыжие волосы и собрала в узел на затылке. На прическу времени нет. Надеюсь, маме понравится легкая небрежность в образе?
Стянув пропахшую дымом костра одежду, я передернула плечами — в доме было прохладно, даже внутренний огонь не помогал. Отец рассказывал, что до проклятия любой маг из нашего рода мог зимой ходить в одной рубашке и брюках! Мы с Мелиссой, младшей сестрой, любили слушать его байки про огромную стену из огня, сгустки пламени и другие заклинания. Верилось в них с трудом. Неужели когда-то огонь не просто тлел где-то внутри тела, но и мог выбираться наружу? Больше похоже на сказки.
Сообразив, что времени почти не осталось, я ойкнула и зарылась в недра шкафа. Для ужина выбрала темно-зеленое платье сложного кроя с рукавами-фонариками и объемным воротником. Мама любила, когда я надевала этот наряд. Она считала, что в нем я выгляжу истинной леди.
С трудом натянув платье и потратив еще несколько минут, я посмотрела в зеркало и скривилась. По-моему, в нем слишком много ткани! На троих хватит!
Надев туфли, поправила волосы и поспешила в малую столовую, искренне надеясь, что Эстер удалось отвлечь внимание родителей. Вообще-то в нашем доме была всего одна столовая, но мама упорно звала ее малой.
Быстро преодолев коридоры, я замерла перед дверями, чтобы выровнять дыхание. Леди не должна носиться по дому, как простолюдинка. Как часто я слышала это замечание в детстве! Оправив подол, я толкнула дверь и вошла в столовую.
За накрытым столом сидели отец в своем лучшем сюртуке и мама в нарядном желтом платье. Ее светлые волосы были уложены в замысловатую прическу, на шее — жемчужное ожерелье, на руках — кружевные перчатки. На другой стороне — Эстер и Мелисса. Увидев меня, старшая сестра облегченно выдохнула.
— Доброго вечера! — Я расплылась в широкой улыбке и проследовала к свободному стулу.
— Ты снова немного опоздала, Сильвия! — всплеснула руками мама. — Нельзя пропускать ужин в такой знаменательный день!
Я поморщилась, но спорить не стала — вместо этого отдала должное рыбному супу. После целого дня беготни по острову желудок сводило от голода.
Лично я ничего знаменательного в Дне писем, как его называла мама, не видела. Раз в месяц с материка доставляли книги, журналы и письма. Впрочем, последних почти не было. В прошлой жизни у мамы водилось множество знакомых, но все они оставили ее, едва узнав об изгнании и проклятии. За все время она лишь однажды получила письмо от давней подруги. Но после него целый вечер плакала и наутро не вышла к завтраку.
Мама тяжело переносила изгнание. Иногда она впадала в меланхолию и молча слонялась по дому, напоминая собственную тень. А иногда ее жизнерадостность граничила с истерикой. В такие дни отец просил нас поддержать ее и составить компанию в вышивании и чистописании.
На Ледяном острове родители оказались из-за деда, папиного отца, — Грега Кэнна. Будучи герцогом и четвертым в очереди на престол, он задумал свергнуть короля Киаринта, посчитав себя более достойным. За ним пошли и другие: его гвардия и придворные, обделенные милостью правителя.
Покушение почти увенчалось успехом. Дворец был захвачен, огненная стихия подчинила магическую защиту. Но у короля — Леонарда Третьего — были верные сторонники, они же спасли его, вынеся из огня.
