«Да пошло все!» – подумала я и, оторвав от сердца свою заначку на черный день, купила билет в Прагу. Черный день – это, пожалуй, самый распространенный мотив подкопить денег среди русских людей. Почему бы не отложить на светлый день? Потому что наш человек суров и кроме черного дня ничего не ждет. Хотя этому есть свои объяснения. Растолковывать не буду, все в учебнике истории.
Лечу. Первый раз за всю свою уже довольно некороткую жизнь перелетаю границу этой светлой, счастливой, живущей надеждами страны, где рожь колосится, земля землится, ракеты летают (и иногда не падают), где кнопка мигает, в замкнутом круге с, похоже, вечным правителем и иже с ним, зарплатой в три мешка турецкой картошки и перспективой сдохуть в пансионе для одиноких свихнувшихся стариков или в петле, с любовью сплетенной кредиторами. К черту! Решила пожить. Неделю.
Все другое. Дома другие, дороги (есть), прохожие, не толкающие тебя и не оттаптывающие ноги, продавцы в магазинах, обслуживающие без таблеток «антизверина». Солнце теплее, ветер ласковее и трава зеленее. Трава правда зеленее.
От переизбытка чувств познакомилась с чехом. Я по-чешски, конечно, только кивать умею, а он по-русски неплохо болтал: в школе учил, когда-то было обязательным. Сейчас молодежь по-английски предпочитает изъясняться и в лучшем случае знает русские «да» – «нет», и то благодаря американским фильмам про сибирских гангстеров.
Познакомились в метро. Стою на платформе, поезд жду. Подъехал. А я опять жду. Теперь жду, когда двери откроются. В соседние уже люди вошли, а моя дверь, как одно место, слиплась, даже не дернулась. Йири мне ее изнутри открыл, а то так бы и проводила взглядом отбывающий состав. Оказалось, что нужно самой кнопку нажать, чтобы двери отворились. Самообслуживание, понимаешь. В кафе посидели с ним, прошлись по площади и проулкам городским, обменялись адресами электронной почты и распрощались.
Русские сами себя считают культурной нацией и смертельно обижаются, если кто-то вступает в спор по этому поводу. Дескать, Достоевский, Толстой, Чайковский, Айвазовский, Ломоносов, аристократия и прочие галочки. Некоторые по простоте душевной еще умудряются приписать Бетховена, Ремарка и прочих чужеземных товарищей. На деле в людях не хватает той самой культуры даже на элементарном уровне.
Заселилась я в простенькую гостиницу с одной уборной на два номера. Видимо исходя из логики, что со своими жить проще и веселее, в соседи подсунули пару cоотечественников возраста выше среднего.
– Русская, что ли? – пренебрежительно кинул мужчина, столкнувшись со мной в коридоре. – Ну понятно.
Мне было непонятно, что было понятно новоиспеченному соседу, в конце концов не для решения этой головоломки я сюда прибыла. О чем не нужно было гадать, так это о том, для чего пара посетила Прагу – явно не для знакомства с городом, а затем, чтобы сутками смотреть Первый канал, сидя на попе в номере. Они смотрели, а я, возвращаясь в свою комнату, слушала, так как с регулятором громкости те явно не были знакомы.
Утром, когда я собралась умыться, передо мной встала задача – где взять лодку или хотя бы резиновые сапоги. Ванная комната была залита так, будто незадолго до меня душ принимали два бегемота. Попросила у администратора тряпку, пришла уборщица, убрала свинство.
На второй день все повторилось. Только на этот раз я не стала спускаться за уборщицей, а попросила соседей самих убрать за собой. Судя по взгляду, каким меня проводили, прокляли. Справились соотечественники с задачей, накидав в лужи гостиничных полотенец.
На следующее утро в ванной комнате было чисто, а в соседнем номере тихо. Выехали – выдохнула я. Повезло еще, что без распития спиртосодержащих жидкостей обошлось.
Вообще неаккуратность и нечистоплотность в России бич, на мой взгляд. Мусор на улице, вонь в подъезде – это статистическая нормальность. Считается, что русский человек трепетно относится только к своей личной территории, то есть к собственному жилищу. Хотя видела много квартир, в которые без того самого трепета не войдешь, потому как не чище там, чем в подъезде.
– Развели срач, ребенка страшно выводить на улицу, того и гляди заразу подцепит какую-нибудь, – выступила однажды моя соседка с нижнего этажа по поводу того, что я бездомного кота на лестничной клетке подкармливаю, которого к тому же собака покусала.
Взглянув на тюль мышиного цвета в не мытом годами окне ее квартиры, я не помедлила с ответом.
– Как бы кот от вас заразы не нахватался.
Окна она так и не вымыла, но ко мне больше не пристает. А животину бабулька одинокая приютила.
Так вот, мне повезло, что соседи по номеру обошлись без распития горячительных напитков. Но этот пробел в моем путешествии компенсировали другие российские граждане, а что противнее всего – гражданки.
По дороге в аэропорт в автобусе две дамы лет сорока мало того что пытались веселить пассажиров своим, на их взгляд, искрометным юмором, так еще чуть не устроили массовое отравление парами перегара.
У моей везучести всегда есть подвох за пазухой. Рейс был чартерный, и мне, так вышло, не хватило места в экономклассе. Определили за шторочку в салон классом повыше. Кресла удобнее, пространства больше, телевизор кино показывает – красота. Но радость оказалась недолгой, вскоре была готова лететь в багажном отделении, только чтобы не лицезреть тех теть из автобуса, которые тоже летели бизнесс-классом, но в отличие от моего случая, оплаченном по полной стоимости. Элита, понимаете ли. Поэтому к ним то и дело в полупоклоне подбегали стюардессы, меняли пустые бутылки из-под шампанского на полные, таскали им пледы, подголовники, наушники, журналы, фрукты, соки и воды. Без конца. Тети задирали ноги на впереди стоявшие кресла, опрокидывали (нечаянно) стаканы на пол, гоготали во всю глотку. Жаль, что для таких нет кнопки катапультирования. Когда дали добро на выход из самолета, весь салон ждал, пока бизнес-пьянь соберет свои вещички и покинет борт первой.
