ПРОЛОГ
Голоса сливались в один монотонный гул. Запахи раздражали горло. А ещё было темно, и как бы я не напрягала глаза, света не становилось больше. Вместе со страхом пришло понимание – я не чувствую своего тела. И тогда в мою голову ворвались мысли – много-много не связанных между собой мыслей, а вместе с ними и образов, которые не вызывали во мне ничего, кроме смятения.
Кто я? Как меня зовут? Почему я не могу ничего вспомнить?
Где я?
Никто не спешил мне на помощь, и я плавала в черном гулком мареве еще целую вечность, пока не пришел холод.
Было холодно, и это первое настоящее ощущение, что я испытала. Не так, чтобы пробирало до костей и сводило зубы, но достаточно, чтобы обнаженная кожа покрылась мурашками. Так я поняла, что раздета, и стыд почти перекрыл ужас и непонимание. Дернувшись, я почти обрела контроль над телом, но одновременно с этим обнаружила, что мышцы сводит от напряжения. Что-то было не так.
Потом резко посветлело, и я увидела девушку напротив себя. У нее была светлая гладкая кожа, длинные каштановые волосы, красивой волной лежащие на плече, пустые голубые глаза и вызывающе красные губы. Из одежды – лишь черные чулки с ажурной резинкой, пояс с подвязками, кружевное черное белье. Руки заведены за голову вверх и связаны широкой лентой. Невероятно вульгарный, возмутительный вид!
Мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, что эту девушку зовут Джулия.
И это я.
Зеркало напротив отъехало в сторону, открывая вид на забитый людьми темный зал, теряющийся в клубах сигаретного дыма. Все взгляды устремились на меня, и тут же на глаза легла шелковая лента, и мужской голос объявил:
– Лот номер 14-С! Перед вами юная девушка, недавняя воспитанница пансиона для девочек, подойдет на роль спутницы, любовницы или даже жены. Стартовая цена один миллион!
Я задрожала, когда со всех сторон посыпались предложения со все более увеличивающимися суммами. Аукцион? А продают здесь... Меня?!
– Миллион двести!
– Миллион триста!
– Миллион восемьсот!
– Миллион восемьсот раз...
– Три миллиона!
Зал ахнул, и я слепо завертела головой, пытаясь понять, что происходит вокруг.
– Три миллиона от господина в черном! Кто даст больше? Девушка прекрасно воспитана и к тому же все ещё невинна.
По мере того, как в голове прояснилось, я чувствовала все большую растерянность. Казалось, это все – продолжение какого-то страшного сна, но и холод, и запахи, и голоса – для кошмара это было слишком реально.
– Три миллиона раз, три миллиона два, три миллиона три... Продано! Поздравляю с приобретением! Купон на покупку вам выдадут позже.
Лента на глазах не позволяла разглядеть покупателя. Может, это все шутка? Затянувшийся розыгрыш в честь выпуска из пансиона. Но тогда и отец... Нет. Это не может быть шуткой.
С меня сняли путы, и руки с болью опустились вдоль все еще неповоротливого тела. Хотелось прикрыться, но мне не дали на это времени.
– Пожалуйста, осмотрите товар, чтобы потом не было претензий, – услышала я чуть в отдалении после того, как меня отвели в другое помещение. Сейчас в нем чувствовалось присутствие еще одного человека. Щекотание воздуха оповестило о том, что он приблизился, нос уловил отголоски дорогого парфюма и запах улицы.
Я вздрогнула от первого прикосновения – шершавые пальцы прошлись по щеке, поглаживая, как любимого питомца. Надо было сопротивляться, но меня словно парализовало. Пальцы были теплыми и совсем не такими противными, как хотелось бы считать. Может, я просто слишком замерзла.
– Очень достойный экземпляр, – поделился первый голос с деловыми нотками. – Уверен, что она оправдает потраченные на нее деньги.
– Не сомневаюсь в этом, – с иронией протянул мой покупатель.
– Есть какие-то вопросы? Медицинская справка прилагается. Мы серьезно относимся к своему бизнесу. Все безопасно и законно, если вы понимаете, о чем я.
– Понимаю. Мне говорили, что вы достаточно серьезная организация для черного рынка.
– Всем нужно как-то выживать, и этим бедняжкам тоже.
Но я не продавала себя! Не продавала же?
Ничего не помню...
– Подготовьте, я заберу ее немедленно. И больше не давайте ей наркотик, похоже, она едва соображает. Я платил не за тупую куклу.
– Это для спокойствия. Ее и наших клиентов.
Хлопнула дверь, и меня окатило потоком холодного воздуха. Откуда-то сбоку приблизились шаги с легким стуком каблучков.
– Ну и повезло же тебе, деточка, – с меня сняли, наконец, повязку, и я зажмурилась от яркого света лампы. Следом незнакомая женщина развязала руки и поддержала, чтобы я не рухнула на пол. Ноги не слушались, язык тоже.
Украдкой я бросила взгляд в зеркало, отмечая странное пятно на боку, похожее на щупальца.
Это точно я?
– М? – только и сумела выдавить я, на пробу пошевелила языком, провела по зубам.
– Дин неженатый и определенно богат, – женщине, похоже, было не с кем поговорить, пока она поправляла мне прическу, красила и одевала, как куклу. – Будешь хорошо себя вести, может быть, сумеешь выйти замуж. Для девочки с подпольного аукциона любовниц ты слишком невинна. Что жизнь с тобой сотворила, хотелось бы мне знать? Но лучше молчи. Забудь обо всем и получи все самое лучшее, что этот дин может тебе предложить.
Любовниц? Замуж? Голова закружилась.
– Я Джулия... Я не...
Так и не сумев договорить, я провалилась куда-то в темноту.
ГЛАВА 1
Мне снился просто отвратительный сон. Я повернулась на бок, забыв, что постель пансионской спальни слишком узка для подобных маневров, но падения отчего-то не последовало. Зато ладонь нащупала гладкий шелк белья, явно дорогого, дороже, чем вся мебель в нашей с девочками комнате. Ах, да! Какой пансион, я же ехала к нотариусу! К нотариусу...
В груди похолодело, и я распахнула глаза.
Солнечный свет расплавленной золотой лужицей лежал на пушистом бежевом ковре, задевая резные ножки тумбочки черного дерева. Мой взгляд заскользил дальше, по мягкому густому ворсу ковра, до белоснежных дверей встроенного шкафа. Что-то блеснуло на периферии, и мне пришлось привстать, чтобы окинуть незнакомое место полностью. А оно действительно было мне незнакомо. Конечно, я всю жизнь мечтала о таком милом туалетном столике с огромным зеркалом и массой всяких приятных девичьему сердцу вещиц, но это был не мой столик. И косметика на нем была не моя, и комната была не моя и даже – я откинула одеяло – белье на мне было чужим. В пансионе не разрешали слишком сильно выделяться, и кто-то переодел меня в красивую, но совершенно точно не мою комбинацию. Этот факт заставил меня торопливо вскочить, путаясь в складках шелка, и уже более трезвым взглядом взглянуть на ситуацию.
А ситуация была такова, что меня, кажется, похитили.
Первым моим порывом было стащить с себя белье и отшвырнуть подальше, но пытаться сбежать голой все же дурная идея. Поэтому вместо этого я сразу подошла к двери и на пробу толкнула. Потом потянула на себя. Потрясла ручку.
