СЕЙЧАС
Ах, как хочется начать историю с легендарной фразы! И как ясно при этом: легендарная фраза – это то, что тебе, увы, не принадлежит. Как бы ни была хороша – подходит она только к одному роману: к тому, в котором её написал автор, однажды и навеки. Впрочем, отсылки, грамотные и иронично подкорректированные, всегда красят историю, и поэтому:
Апартаменты всех богатых людей похожи, квартира бедного человека всегда имеет индивидуальность. Наверное, дело в том, что когда денег много, ты, не задумываясь, нанимаешь самого дорогого декоратора, а ещё специалиста по фэн-шуй, которые, дружно взявшись за ручки, переполняясь привычной радостью от получения заказа, идут по накатанной схеме: дорого, изящно, модно и опять дорого. В случае с человеком, настолько ограниченным в средствах, что о декорировании собственного жилья и речь не идёт – ни наяву, ни во сне, – дело обстоит примерно так: в каком настроении проснулся, так и выглядит твоя квартира. Разумеется, лично для тебя.
…В конце всех дорог каждого жителя постсоветского пространства – в мегаполисе номер один, в апартаментах, которые прямо и внушительно заявляют о состоятельности и даже какой-то купеческой зажиточности хозяйки, свежим, ясным утром текла свежая, ясная беседа, не обременённая вопросами о сложности мироздания.
Немолодая богатая женщина разложила своё немолодое, но – респект! – ухоженное тело на софе. На кушетке напротив разложено ещё одно тело – такое же немолодое, но не настолько ухоженное.
Тела болтают о своём, о девичьем.
Первое тело зовется Вивиан, и имя это настолько не подходит к внешности, выдающей уроженку среднерусской полосы, что сразу понятно: это она сама себе так придумала, и, может быть, зовут её, совсем наоборот, Олеся. Она просто богата. Она богаче второго тела, которое прозывается просто Оленька и сейчас скорбно вздыхает.
– Что делать?.. – Тут её мысль, как белка, перескочила на другую ветку, и Оленька живенько спросила: – А ты надумала?..
– А что я должна была надумать? – без особого любопытства откликнулась Вивиан.
– Конечно, зачем нам это?! – взорвалась Оленька завистью и претензиями к жизни и конкретно к Вивиан. – Мы вон даже Вольдемара себе завели, мы нужды ни в чём не знаем!
– Кто меня завёл? – раздался надменный мужской голос.
Голос принадлежал третьему телу мужского пола, молодому и гладкому, мускулистому и гибкому. Высокий парень с длинными красивыми ногами сидел на широченном подоконнике и полировал ногти. Надменность в его голосе относилась не к тому, что о нём, присутствующем, сказали в третьем лице, и не к тому, что о нём, присутствующем, сказали как о домашнем животном. Надменность была просто его неотъемлемой чертой, заменявшей все остальные. Стоит ли удивляться, что это тело называется Вольдемар!
– А по какому поводу столько экспрессии? – с интересом посмотрела Вивиан на Оленьку, после того как с удовольствием посмотрела на Вольдемара.
– Я тоже замуж хочу! – жалобно и беспомощно сказала Оленька.
– За моего Вольдемара? – смертельно удивилась Вивиан и, кажется, готова была приказать горничной завернуть парня, чтобы Оленька не расплакалась.
– А ты за него собралась? – моментально ошалела Оленька.
– Нет. А ты? – подхватила вполне созревший абсурд Вивиан.
Оленька очнулась первая.
– Да я же про того твоего – ну который подарки дарит! – всплеснула она руками.
– Подарки? – фыркнула Вивиан и снисходительно пояснила: – Милая, это – сувениры. Подарки в сейфе лежат – муж покойный дарил. Никто его ещё не переплюнул. А этот, – она усмехнулась, – вот как дорастёт, так и выйду за него замуж.
На лице Вольдемара отразилась мысль, – он уловил последнюю фразу.
– Ты выходишь замуж? – обратив свой божественный фас к дамам, вопросил он.
– Тебе зачем это знать? – улыбнулась Вивиан.
– Знать я должен, – картинно приподняв правую, идеально очерченную бровь, ответил Вольдемар.
Оленька вся подобралась, с живейшим любопытством наблюдая за ними и страстно желая скандала.
– Ну-у-у… – протянула Вивиан. – Это ещё вопрос… с моими запросами… – Ей надоело, и она отмахнулась, причём от всего. – Поживём – увидим!
– Но мне нужно сшить костюм, – веско сказал Вольдемар. И закончил категорично: – Я не хочу на твоей свадьбе выглядеть как дешёвка!
Сказав то, что хотел, Вольдемар легко спрыгнул с подоконника и с достоинством вынес своё тело из комнаты.
Оленька дышать забыла, пока ожидала развязку этой сцены. И теперь она с шумом выпустила воздух из лёгких, провожая Вольдемара взглядом, полным восхищения.
– Потрясающий экземпляр! – прошептала она.
– И никакой ботокс не нужен, – кивнула Вивиан. – Я же тебе говорю – исключительно лёгкий. Как йогурт!
Тела переменили позы, но только слегка. Им было комфортно, и потому причин прерывать такую содержательную беседу не было. Тем более, что беседа такая хороша своей открытостью: вот куда взгляд упёрся, о том и говорят. У тюрков это называлось акын – что вижу, о том и пою.
День набирал обороты, требовал к себе внимания – и получал его от каждого ровно в той степени, какую определял он же.
Один из крупнейших частных банков мегаполиса работал по той же схеме: здесь можно было взять – и обязательно нужно было отдать. Прийти сюда просто так никому бы и в голову не пришло. И фасад здания, и интерьер были скроены и сшиты в соответствии с пословицей «по одёжке встречают». Точка. Закончить хрестоматийно было бы рискованно, поскольку провожали из этого банка далеко не по уму и даже не по связям или обещаниям. По другому провожали.
Впрочем, к Сергею Ивановичу, который уже десять минут сидел в просторном холле банка, это имело отношение косвенное. Сейчас его вообще занимала лишь одна мысль, которую он, судя по выражению его лица, думал. А вот его спутник Яков Михайлович скучал. И как-то сразу можно было понять, даже не знакомясь с ним, не втираясь в доверие, не распивая водочку в личной бане, что Яков Михайлович – специалист и профессионал, и неважно даже, что с первого взгляда непонятно, в чём именно. А вот про Сергея Ивановича этого не сказал бы никто. Хотя – вот ведь странность! – что-то неуловимое, но ощутимое выдавало в Сергее Ивановиче заказчика, а в Якове Михайловиче – исполнителя.
– Ну, вы же спец, да? – сказал Сергей Иванович, заметно волнуясь.
– У вас есть мои рекомендации, – ответил Яков Михайлович с той долей снисходительности, которая сразу показала, что вопрос прозвучал не в первый раз.
– Да, да! – торопливо закивал Сергей Иванович и тут же настойчиво продолжил уговаривать собеседника: – Вам же всё вот в этом понятно сразу, да?