В череде холмов, что волнами катятся от Нормана через весь юго-восток Оклахомы до самого Арканзаса, теперь почти невозможно обнаружить признаки богатых запасов нефти, некогда залегавших под ними. Местность расчерчена пунктирами буровых вышек, большей частью заброшенных, хотя немногочисленные действующие помпы еще продолжают монотонно кивать, каждый раз выкачивая несколько галлонов сырца и заставляя проезжающих недоумевать, зачем они еще работают… Большинство же вышек давно сдались и торчат, ржавея и напоминая о днях былой славы, о бесперебойно бивших нефтяных фонтанах, удачливых разведчиках-предпринимателях, быстро сколачивающих состояние.
Отдельные вышки разбросаны и по сельскохозяйственным угодьям в окрестностях Ады, некогда городка нефтяников с шестнадцатью тысячами населения, колледжем и окружным судом. Помпы бездействуют, нефть кончилась. Теперь деньги в Аде зарабатывают почасовым трудом на фабриках, кормозаготовительных фермах и на плантациях, где выращивают орехи пекан.
В центре Ады жизнь кипит. На главной улице не найти пустующих заколоченных домов. Торговля тоже процветает, хотя большей частью переместилась на окраины города. Кафетерии в обеденное время переполнены.
Старинное здание суда округа Понтоток тесно и забито адвокатами и их клиентами. Вокруг него сосредоточены окружные административные учреждения и адвокатские конторы. Тюрьма – приземистое строение без окон, напоминающее бомбоубежище, – по некоей забытой уже причине была возведена в свое время прямо на лужайке перед судом. Метамфетаминовый[1] бич не дает ей опустеть.
Главная улица заканчивается кампусом Восточного центрального университета – обители четырех тысяч студентов, многие из которых живут в пригородах. Учебное заведение подпитывает местную жизнь, вливая в нее свежую струю молодежи и педагогов и придавая некоторое разнообразие привычному укладу жизни юго-восточной Оклахомы.
Мало что из происходящего вокруг ускользает от внимания «Ада ивнинг ньюз» – популярной ежедневной газеты, освещающей все события в регионе и истово соревнующейся с «Оклахомцем» – крупнейшей газетой штата. На первой полосе обычно печатают международные и общенациональные новости, далее – новости штата и региона, еще дальше – информацию о важных событиях локального значения – школьных спортивных мероприятиях, местной политике, знаменательных датах в жизни городской общины и… некрологи.
Население Ады и округа Понтоток составляет обаятельная смесь провинциалов-южан из маленьких городков и независимых «западников». Акценты варьируются от восточно-техасского до арканзасского с его протяжными гласными и редуцированным «и». Это земля индейцев чикасо. В Оклахоме аборигенов больше, чем в каком бы то ни было другом штате, и в результате столетнего смешения в жилах многих белых здесь течет индейская кровь. Клеймо позора выцветает быстро, и потомство от смешанных браков теперь даже гордится своим происхождением.
Библейский пояс проходит прямо через Аду, накладывая на нее зримый отпечаток. В городе пятьдесят церквей, представляющих дюжину ветвей христианства. Они активно действуют, причем не только по воскресеньям. Здесь есть одна католическая и одна епископальная церковь, но нет ни молельного дома, ни синагоги. Большая часть населения – христиане или называющие себя таковыми, всем желательно принадлежать к какому-нибудь приходу. Социальный статус человека зачастую определяется его членством в той или иной религиозной общине.
Со своим шестнадцатитысячным населением Ада считается крупным для сельской Оклахомы городом и привлекает к себе промышленные предприятия и оптовые склады. Сюда интенсивно стекаются рабочие и покупатели из других округов. Город расположен в восьмидесяти милях к юго-востоку от Оклахома-Сити и в трех часах езды на север от Далласа. У каждого есть знакомые, работающие или живущие в Техасе.
Источник самой большой гордости для местных жителей – то, что их город является «законодателем цен» на лошадей для состязаний на короткие дистанции. Некоторые лучшие экземпляры выведены на ранчо в окрестностях Ады. А когда местные «Пумы» завоевывают очередной титул чемпионов штата среди старшеклассников, весь город самодовольно кичится этим несколько лет.
Это дружелюбное место, населенное людьми, которые приветливы с приезжими и друг с другом и всегда готовы помочь в беде. Ребятня играет на лужайках перед домами. Двери днем никогда не закрываются. Подростки гуляют по ночам, редко причиняя хлопоты.
Если бы не два печально знаменитых убийства, совершенных здесь в начале восьмидесятых, о существовании Ады никто бы и не узнал, чему добропорядочные жители округа Понтоток были бы только рады.
По некоему неписаному городскому постановлению, большинство ночных клубов и пивных в Аде располагались на окраинах города, куда были сосланы, чтобы держать отбросы общества подальше от добропорядочных граждан. Одним из таких мест был «Каретный фонарь» – похожее на пещеру металлическое сооружение с плохим освещением, дешевым пивом, музыкальным автоматом по будням, оркестриком по выходным, танцплощадкой и – снаружи – обширной, посыпанной гравием автостоянкой, число запыленных грузовичков-пикапов на которой значительно превосходило количество седанов. Тамошними завсегдатаями были именно такие люди, каких ожидаешь увидеть в подобном заведении: фабричные рабочие, завернувшие выпить по дороге домой, деревенские парни, ищущие развлечений, «ночные бабочки» лет двадцати с небольшим и прочая подобная публика, собиравшаяся здесь, чтобы выпить, поплясать и послушать живую музыку. Винс Джил и Рэнди Тревис начинали свою карьеру именно там.
Место было популярное, всегда заполненное посетителями, ему требовалось много почасовых барменов, вышибал и официанток, разносящих коктейли. Одной из них была Дебби Картер, местная девица двадцати одного года от роду, за несколько лет до того окончившая в Аде среднюю школу и теперь наслаждавшаяся самостоятельной жизнью. Она подрабатывала еще в двух местах, а время от времени служила и няней по вызову. Дебби имела свою машину и жила одна в трехкомнатной квартире над гаражом на Восьмой улице, неподалеку от Восточного центрального университета. Она была очень независимой миловидной девушкой с темными волосами, стройной спортивной фигурой и пользовалась успехом у молодых людей.
Ее мать, Пегги Стиллуэлл, тревожилась из-за того, что Дебби проводит слишком много времени в «Каретном фонаре» и других клубах. Не для такой жизни воспитывала она дочь. В сущности, Дебби выросла в церкви. Однако по окончании школы начала встречаться с парнями и поздно возвращаться домой. Пегги выражала недовольство, и порой они ссорились из-за нового образа жизни девушки. Тогда-то Дебби и решила жить отдельно. Она нашла квартиру, съехала из дома, но продолжала поддерживать с матерью очень тесные отношения.
