Бог проклял Землю. В холодную зимнюю ночь над месивом из обломков бетонных плит, из битого стекла, из рваной человеческой плоти и кусков покорёженного металла скользили лучи искусственного света. В них суетились люди с яркими касками на головах. То и дело раздавались громкие голоса, слышался визг металлорежущего инструмента, в стороне, растаскивая мусор, бухтели два экскаватора. В середке же, на груде развалин возились кинологи. Облачённые в оранжевые жилетки, служебные их собаки, принюхиваясь, лезли в дыры между завалами, указывая направления поиска, и лишь благодаря им спасателям иногда удавалось вызволить из каменного плена полумёртвого человека. Его водружали на носилки и спускали вниз к одной из дежуривших машин скорой помощи. И там, оттеснив солдат оцепления, к носилкам сбегались те, в ком жила надежда увидеть близких живыми.
На автостоянке развёрнут был оперативный штаб МЧС. Возле него толпились журналисты, ежечасно устраивавшие онлайн-трансляции с места трагедии.
Молодой репортёр, делая махи руками, вздыхал в камеру:
…А вот там, ближе к дороге стояла большая восточная колонна. Она, как утверждают очевидцы, рухнула первой. Затем, секунды спустя, обрушилось всё крыло. В настоящее время по разным данным под обломками находится от 30 до 50 человек, в основном это женщины и дети, все – участники развлекательного мероприятия…
И он показывал предполагаемой публике арматуру на месте слома, что должно было создать у зрителя «верное» представление о весе упавших конструкций и внушить мысль о тщетности героических усилий, предпринимаемых во имя спасения выживших. Зритель должен был покачать головой и сказать: «Ну, под таким весом никто не выживет. А всё же молодцы, как они борются за каждого!»
Рядом девушка-репортёр говорила о вероятных причинах случившегося:
…Как заявил начальник государственной комиссии, работающей на месте происшествия, майор Михаил Малков – версию теракта следствие не рассматривает. Характер разрушений указывает…
Михаил Малков, служивый человек далеко за тридцать, рослый, хорошо сложенный, вышел из штаба и побрёл к заграждениям – недалеко, в соседнем квартале был припаркован его внедорожник. Проведя на месте обвала долгие десять часов, теперь больше всего хотел он залезть в душ, поужинать и уснуть.
У заграждений встретился Кудренко, заместитель. Он махнул рукой в сторону работавших журналистов:
– Всё! Кинули кость. Счас будут мусолить…
– А-а, у них свой фронт. Главное – не теракт. Ладно, я поехал… Ты – давай звони, если что. Своих предупреди, чтобы особо рта не раскрывали. Завтра я пресс-конференцию проведу.
– Давай, до завтра.
Они пожали руки и разошлись. Сев в салон, Малков включил двигатель, налёг грудью на руль, опустил голову, вздохнул, затем достал из кармана севший телефон, поставил на зарядку. На экране сразу всплыли не отвеченные звонки: один от жены и шесть от Шубина.
Шубин был его одноклассником, они дружили. То, что Шубин звонил шесть раз подряд, было странно, а тем более в такой долгий и трудный день. Майор нажал кнопку вызова:
– Да, Саш. Чего звонил?.. Да, да… Домой еду. А до завтра не подождёт? Угу… Хорошо, подъезжай, да. Угу. – Малков взглянул на часы, включил передачу и начал выводить авто на дорогу.
Когда он подъехал к своему дому, у ворот стоял хетчбэк Шубина. С увесистой папкой в руках Шубин выбрался наружу и, подойдя к машине майора, протянул руку в салон.
– А чё на заходишь? – сказал Малков, пожав руку – Лиля дома. Все дома.
– Выйди, покурим… Это на двоих разговор.
– Не-а, так дела не делаются. Давай за мной.
Майор поднял стекло и с осторожностью начал въезжать в открывшиеся ворота. Следом въехала мазда Шубина.
Немногим позже они сидели в одной из комнат второго этажа в доме Малкова. Майор занял кресло возле журнального столика. Шубин не пожелал садиться и всё время расхаживал от дивана к окну и назад. На журнальном столике между ними лежало на тарелках парное жареное мясо с перцем, стояли две чашки и ещё горячая турка с кофе. Одной рукой пролистывая папку, привезённую другом, второй майор держал вилку с насаженным куском. Шубин к еде даже не притронулся. С выражением глубокой озабоченности на жёлтом лице, он тёр глаза и переносицу, а то вдруг замирал, опустив голову, словно видел что-то сквозь пол.
– Ты с осени закормлен что ли? – спросил его Малков
– Я покурю в окно, ладно?
– Только что курил. Завязывай. Не нравится мне, как ты выглядишь…
В десятый раз Шубин отошёл от дивана к окну и, приоткрыв его, засмолил сигарету.
Майор захлопнул папку, бухнул её на стол:
– Всё равно, я не понимаю. То есть по факту приёмку возглавлял не ты… Ну и? О чём поговорить-то хотел, так срочно?
– Ноги у меня отекают, Миха, по вечерам.
– Ого! Вот это ты вывез счас… Жена знает? Это нехороший симптом, Сань. С этим шутить…
– Как это не ответственный? – перебил Шубин задрожавшим голосом – А кто ответственный? Я ж знал, что там узлы плохие… Она и должна была упасть, а тем более на таких пролётах. Понадеялся на арматуру… как вообще можно было… уговорил, надо же… сам себя уговорил, представляешь, сам себя… всегда сам себя уговариваешь как полоумный…
Майор сощурил глаза, потёр висок пальцем и предложил:
– Знаешь, давай-ка присядь – щас покуришь, – присядь… и… выпьем с тобой по чуть-ч…
– Да о чём ты?! – вновь перебил Шубин – Миха! Я ведь к тебе не просто так приехал! Послушай меня, пожалуйста!
Майор вздохнул и откинулся в кресле, выказывая внимание. Шубин, наконец, сел против него на диван и, покачав головой, начал:
– Сколько? С двухтысячного года… Чушь какая-то, от начала до конца… Ну да брал, а кто не брал-то там? Иначе и не залезешь на это место! Опять, х-х, как будто вот оправдываюсь, что ли, выгораживаю сам себя, как…
Он сбился с мысли, покачал головой, а потом чуть слышно забормотал, рассуждая в каких-то глубоко личных терминах.
– Ты можешь нормально объяснять? – напомнил о себе Малков.
– А?
Шубин поднялся, закрыл окно и продолжил:
– Может помнишь, я у Кириллова в команде работал? Олеська только родилась, нам деньги позарез нужны были, и там… на объект, которым я тогда занимался, приехала проверка прокурорская… А… у них косяков там – куда ни глянь. И я понял… Ну, у меня были связи и я знал, как прекратить проверку. И я стряс за это с подрядчика двести тысяч, по тем деньгам… А потом ещё стряс и ещё и потом вдруг – р-раз – меня ставят замом стройнадзора по области, потом – исполняющим обязанности. Я тогда не понимал… А там все берут. Они такие все там такие… других нет. И главное – без распоряжения, без назначения, неофициально. Я своего начальника в глаза ни разу не видел за пятнадцать лет. Его как нет, понимаешь?
