Дэвид стоял в кабине лифта и смотрел на сменяющиеся цифры – «7, 6, 5». Он только что отдал ключи от квартиры владельцу и сильно тревожился. Ему хотелось почувствовать, что перед ним теперь открыты все двери, но даже двери лифта не выпускали его. Получая сегодня утром деньги за проданную кровать, он чувствовал лишь жуткий страх. В голове крутилась одна мысль «Нет, нет, не делай этого. Что же теперь я буду делать?». Конечно, у него был план. Он договорился с отцом, что пока поживёт у него и решит, что будет делать дальше. Двери лифта открылись.
Он продал всё, что у него было. У Дэвида остался рюкзак и вещи, которые в этот рюкзак поместились: сотовый телефон и зарядное устройство, документы, банковские карточки. Из одежды и обуви: любимые Кроксы, двое трусов, джинсы, три футболки и один свитер. Носки? Они были дырявые, и он их выкинул. Выбросил он и множество других вещей. От некоторых он устал, другие казались ему напоминанием чьей-то чужой жизни. Это и легко и страшно, когда Твой багаж помещается в сумке за спиной и в карманах джинсов. Он сел в поезд до Стретфорда, где жил его отец и где он прожил свою юность. Но всё равно чувствовал эту неугасающую тревогу.
За то барахло, что он нажил за предыдущие годы, он выручил кучу денег. Телевизор и видеоприставка были не самыми дорогими лотами. Больше всего денег ему принёс мусор. Например, тумбочка, которую он возил с собой последние шесть лет по всем съёмным квартирам, принесла 80 фунтов. Коллекция значков с Олимпийских игр, которые покрылись слоем пыли, принесла больше сотни. Мужчина, который забирал их, говорил, что это очень хорошее вложение.
Дэвид ехал к отцу и предчувствовал, что ему придётся ответить на вопрос, который он задавал себе и сам: «Что дальше?»
*
– Что дальше? – переспросил ребёнок учительницу, стоя у доски.
Солнце мягко светило сквозь окна в классе истории мисс Деборы Глендфилд в школе Вестовер Магнет. В Стамфорде сегодня был солнечный день. Все дети перевели взгляд с докладчика на учительницу.
– Да, продолжай, – она подбодрила его, кивая головой. – Что было дальше?
– Потом, – широко открыл глаза мальчик, – первый губернатор Плимутской колонии предложил провести праздник, – и снова затих.
– Зачем? – удивилась учительница, подняв брови.
– Ну как? – посмотрел на класс мальчик. – Они хотели поблагодарить землю и Бога за то, что выжили.
Учительница улыбнулась и добавила:
– А ещё они хотели поблагодарить индейцев, которые были открыты к чужакам и научили их выживать на этой земле. Да? – подмигнула учительница.
Дебби стояла возле своего стола и смотрела на мальчика у доски, полностью погрузившись в его доклад. Он стеснялся стоять перед всем классом и портретами отцов основателей Америки. Дебби пыталась его подбодрить. Она гордилась тем, что он преодолевает себя.
– Ну и это тоже, конечно, – улыбнулся ученик.
*
– Конечно. Я добавлю эту информацию и покажу вам для подтверждения. – перебирая бумаги, произнёс Жан-Пьер. – Завтра утром мы сможем отправить всё в Интерпол и остальным.
Он стоял рядом со столом своего шефа и внимательно разглядывал пометки на листах. Он был полностью сосредоточен тем, чтобы не забыть правки своего босса. Молодой человек убрал документы в папку и направился к двери кабинета начальника главного управления внешней безопасности Франции. За окном на бульваре Мортье шёл дождь и был поздний вечер.
– Спасибо Тебе, Жан-Пьер, – с одобрением произнёс начальник, глядя на сосредоточенность своего помощника.
*
«Ну Спасибо Тебе! – недовольно произнесла про себя Юля, читая электронное письмо, сидя в вагоне метро. – Опять командировка! Можно же просто написать инструкцию, можно позвонить. Неужели заняться им нечем: нет чтобы ракеты запускать на Луну и Марс, голову мне только морочат с этими телескопами по всему миру. И ладно бы отдохнуть куда-то отправляли, а то туда и обратно. Плюс „туда“ в данном случае значит к чёрту на кулички».
Она стала писать в поисковой строке браузера: «расстояние Москва-Катманду».
«Хочу жить, хочу моря и солнца, и много денег. Надоело! – она подняла голову и оглядела со злостью сидящих рядом уставших людей. – А не ехать в Непал для того, чтобы наладить систему автоматического мониторинга космического пространства, основанную на инфракрасном и магнитном анализе, с поддержкой динамической корректировки ориентации», – передразнивая текст письма, думала Юля.
Она посмотрела на экран смартфона, там было написано «4 886 км».
«М-м-м, – простонала Юля, – хочу чего-то настоящего».
Она снова открыла письмо из отдела кадров. Её командировка продлиться пять дней, билеты уже забронированы.
«Ну что ж, ладно», – помотала головой она и закрыла почту.
– Привет, это я, – крикнул с порога молодой человек, закрывая за собой дверь.
– Привет, Дэвид, – отозвался с кухни женский голос, – отец ещё на работе, проходи сюда.
Отец Дэвида и его мачеха живут в маленьком доме в Стретфорде, что рядом с Манчестером. Отец работает на футбольном стадионе, а мачеха бухгалтером на полставки.
Дэвид оставил рюкзак в гостиной и пошёл на кухню. Оттуда доносился приятный запах. Джоан готовила овощное рагу и жарила два больших куска мяса. Наверняка оба куска предназначались лишь одному человеку – отцу Дэвида.
– Джоан, здравствуй, – заходя на кухню, поздоровался Дэвид.
Мачеха обернулась к дверному проёму и очень тепло улыбнулась. Она вытерла руки кухонным полотенцем и крепко обняла Дэвида. Она умеет обнимать по-особенному. Дэвид называет это «гордое объятье» – чуть дольше, чем приветственное объятье и чуть теплее, чем дружеское.
– Какой же Ты хорошенький, – она прикрыла глаза.
Джоан погладила Дэвида по плечу, посмотрела на его тонкое лицо и с сочувствием оглядела щуплое тело.
– Отец сказал, что Ты съехал с квартиры. Вещи пока перевезёшь сюда? Я освободила шкаф в Твоей комнате. Как Ты вообще? С работы тоже ушёл? А та девушка? – остановилась она, но казалось, что она хочет сказать ещё о дюжине вещей.
Она всплеснула руками в воздухе, что значило на её языке «просит меня за бестактность», и пошла к плите.
– Вещи в гостиной. У меня только один рюкзак, – улыбнулся Дэвид.
– Ого! Пожар или психологический срыв? – помешивая рагу, спросила мачеха.
– Психологический пожар, – засмеялся Дэвид и сел за стол.
Джоан налила лимонада и разговор потёк так, словно полгода, пока они не виделись, и не было. Она стала рассказывать о работе, спрашивать как дела в Лондоне и много чего ещё. Так они проговорили около часа. Дэвид сидел на стуле и смотрел, как Джоан ходит по кухне, добавляет в блюда специи и помешивает их.
На кухне было мало пространства, но для Дэвида это было важное место из детства, и с каждым уголком здесь было связано много историй. Он посмотрел на буфетную полку, где всегда хранилось печенье, и вспомнил, как он не мог до него добраться даже при помощи стула. Теперь для него это было проще простого.
