Я иду по коридору своей любимой альма-матер, радуясь теплому сентябрьскому дню. Рядом со мной идут мои лучшие подруги и по совместительству мои соседки по комнате в общаге. У нас сегодня первый день после каникул. Вчера я только приехала из Питера, где провела незабываемую неделю со своим молодым человеком. На душе легко и спокойно. Мне хочется петь, танцевать и смеяться. Я не думаю о завтрашнем дне, о проблемах, которые нужно будет решать. Нет, у меня не может быть никаких проблем потому, что я не одна. Рядом со мной мои подруги и мой любимый человек. Он самый умный, самый сильный, самый добрый. Меня окружают люди, которым я доверяю и на которых могу положиться.С утра в институте было довольно прохладно, а сейчас, после обеда, за окном совсем жарко. Идем мы с девочками по лестнице и болтаем о чем-то незначительном. На площадке между лестничными пролетами обгоняем преподавателя по физкультуре. Он одет в спортивный костюм, на ногах кроссовки. Выглядит он довольно бодро и энергично.— Привет, девушки, — здоровается он с нами.Мы говорим ему «здравствуйте» и продолжаем свой путь вниз. Я не люблю физкультуру, поэтому и не смотрю на мужчину, который спускается по лестнице вслед за нами. Мне кажется, что он смотрит на меня. Оборачиваюсь и натыкаюсь на оценивающий взгляд препода. Ничего особенного в этом взгляде нет, но чувствую себя неуютно. Резко отворачиваюсь и под пристальным взглядом спешу догнать девчонок.— Сонька, рассказывай, как погуляла в Питере? — любопытничает Марта.— Ой, девчонки, было так классно! Мы ходили в музеи, театры, на выставки. Это была шикарнейшая культурная программа. Володя заказал экскурсию по мистическому Петербургу, а еще мы ночью катались на теплоходе и смотрели, как разводят мосты, — захлебываясь, рассказываю я, стараясь, как можно большим поделиться с подругами.— Соня, иди ты со своими мостами к черту, — прерывает мой поток информации Ольчик.— Мы хотим слушать о любви-и-и, — закатывая глаза и томно протягивая гласные, говорит Марта.— Да какая любовь, — отмахиваюсь я. — Нам иногда поесть некогда было, а вы про какую-то любовь.— Так что ничего не было?! — хором кричат девчонки, останавливаясь прямо посередине лестницы.— Тише вы! — мне стыдно от их крика и кажется, что все только на нас и смотрят.— Дома расскажу, — бросаю я, только бы увести из универа их поскорее. Практически срываюсь на бег и выскакиваю на улицу под теплое сентябрьское солнышко.Мне не хочется рассказывать подругам, что секса у нас не было. Да, мы целовались, гуляя по набережной. Да он носил меня на руках и я смеялась, как сумасшедшая, от счастья. И тогда я не задумывалась о том, что Володя не требует большего. Тогда он для меня был самым благородным, самым мужественным, самым романтичным. А вот сейчас, когда меня донимают расспросами, мне почему-то становится тоскливо. Может, я не интересую его как женщина?Мы познакомились с Володей в интернете и полгода регулярно общались сначала в соцсети, затем по видеосвязи. Это была наша первая встреча, так сказать, вживую. И все хорошо, пока меня не спрашивают: «А было ли у вас ЭТО?» Настроение скатывается до нуля. Мне резко перехотелось идти в общагу, но завтра уже полноценный учебный день и надо подготовиться к парам. Девочки, почувствовав смену моего настроения, больше вопросами не задалбывают, но я все время ловлю на себе их вопросительные взгляды.Вечером я все же рассказываю о нашем бурном сексе, цитируя отрывки из эротических романов и фильмов. Они слушают меня, открыв рот, а мне так паскудно на душе от моего вранья.На следующий день первой парой стоит физкультура, на которую по привычке решаю не ходить. Но мои подруги собираются на пары так шумно, что приходится вставать.— Ну, раз ты уже проснулась, может, все таки пойдешь с нами на физ-ру? — спрашивает Ольчик.— Не может быть. А пойдет. Игорь Дмитриевич и так косо на тебя смотрит, — подключается Марта.— Да иду я, иду, — начинаю, не торопясь, собираться.В спортзал мы входим после второго звонка. Нас встречает Игорь Дмитриевич в том же костюме и тех же кроссовках, но с улыбкой на лице.— Ба, Кудрявцева, ты почтила нас своим присутствием?! Теперь же в лесу все звери передохнут, — с издевкой обращается он ко мне.— И вам здрасте, Игорь Дмитриевич, — отвечаю я и сажусь на гимнастическую лавку.Сегодня все играют в волейбол. Только не я. Мяча я боюсь, правил игры не знаю и вообще ненавижу спорт. А Игорь Дмитриевич решил меня сегодня доконать своими подколками:— Сонечка, может, хотя бы мяч будешь подавать игрокам? А то скоро тебя только подъемным краном с этой скамейки сдвинуть можно будет.Я вспыхиваю от негодования и не задумываясь отвечаю:— Может это у вас что-то надо краном поднимать, а у меня все нормально, — и тут я осекаюсь, понимая весь масштаб катастрофы.Все перестают играть и смотрят на меня как на умалишенную.— Кудрявцева, после пары зайдите ко мне в кабинет, — холодно бросает мне Игорь Дмитриевич, отворачивается от меня, дает свисток, и все продолжают игру.Я сижу на скамейке красная как помидор. Даже кончики ушей алеют кумачом. Вылететь со второго курса за свой длинный язык еще та перспектива. Раздается звонок, я встаю со скамейки, иду в кабинет, словно на эшафот. В тренерской нет окон и там царит полумрак, свет падает только из открытой двери в спортивный зал. Переступаю порог и никого не вижу, пока глаза не привыкают к темноте. Делаю еще шаг, резко захлопывается дверь и меня подхватывают сильные мужские руки. Не понимаю что происходит и пытаюсь вырваться, но это мне не под силу, и тут прямо над ухом раздается шепот:— Ну, что проверим, нужен ли мне кран?— Игорь Дмитриевич, отпустите меня сейчас же, — опять пытаюсь я вырваться.— Боишься, Сонечка Кудрявцева? — шепчет он мне в ухо, прикусывает мочку и проводит языком по ушной раковине.Меня прошибает током. И я с ужасом понимаю, что трясет меня не от страха, а от желания. Сексуальный опыт у меня небольшой, но фильмы, просмотренные тайком, и книги, прочитанные под одеялом, помогают понять, что я не боюсь его, а хочу. А Игорь Дмитриевич уже исследует мою грудь, запустив руку под футболку. Я вздрагиваю от прикосновений, его пальцы скользят по краю бюстгальтера, рука опускается в ложбинку между грудей. Он подхватывает снизу мою грудь, и она как-будто сама выскальзывает из чашечки бюстгальтера. мужчина прихватывает сосок двумя пальцами и перекатывает его, заставляя превратиться его в упругую спелую ягодку.Хочу повернуться, чтобы ответить на ласки, но он все еще крепко сжимает меня, не давая пошевелиться. Чувствую, как его язык ласкает мою шею, а рука скользит по груди, животу, опускается к самому низу. Он распускает шнуровку на моих трико и запускает руку в трусики. Выдыхаю шумно, через закушенную губу. У меня по виску скатывается капелька пота, которую он слизывает, оставляя влажную дорожку до самой ключицы. Пальцы раздвигают мои, увеличившиеся от желания, губки и надавливают на бутончик клитора, который твердой горошиной упирается в его палец. Всхлипываю и подаюсь бедрами вперед. Моя попка чувствует его возбужденный член через ткань, и я жду от него большего.— А ты сладкая девочка. Не зря я так долго тебя ждал, — шепчет Игорь Дмитриевич.Отставляю ногу в сторону, чтобы у него было больше места для маневра. Но он сжимает мой лобок и вынимает руку из трусиков. Я разочарованно вздыхаю. Препод целует меня в шею и тут же вспыхивает свет. Я жмурюсь и ничего не вижу. Когда мои глаза привыкают, к свету Игорь Дмитриевич уже сидит за столом и листает журнал какой-то группы.— Кудрявцева, приведите себя в порядок и отправляйтесь на пару. В прошлом году я подарил вам четыре бала, чтобы вас не отчислили, в этом — таких подарков не ждите. А если захотите поговорить о моей эрекции и подъемном кране, милости прошу. Можете быть свободны, — холодно бросает он.
