Ранним сентябрьским утром 2002 года единственная машина, стоящая на маленькой площадке между МКАДом и постом ГАИ, была моя – и вовсе не по прихоти инспектора. Причина была куда приятнее. Я ждал Вовку.
Накануне он задумчиво сообщил по телефону, что наконец-то выезжает ко мне, но только еще не знает, как будет добираться – то ли с кем-нибудь из своих знакомых дальнобойщиков, то ли просто автостопом, если вдруг не будет оказии. Поэтому, скорее всего, довезут его только до МКАДа, где мне и надо будет подобрать этого «красивого, умного и в меру упитанного мужчину в самом расцвете сил». Правда, в какое именно время это произойдет, ему неизвестно. Но в одном он уверен – до полудня точно доберется!
Хотя велика вероятность, что он может оказаться там и в 8 утра.
А раз так, то именно с этого часа мне его и надо будет караулить.
На мой осторожный вопрос, доводилось ли ему слышать что-нибудь о поездах и автобусах (не говоря уж о самолетах), он сказал, что не ищет легких путей и, в отличие от некоторых сибаритствующих остряков, знает массу способов путешествовать бесплатно. Да вот хоть даже, к примеру, пешком.
А все из экономии. Выйдя на свободу после пяти лет колонии, он уже как второй год перебивался случайными заработками, и билеты от Курска до Москвы были для него немыслимой роскошью.
Москва, быстро оправившаяся от кризиса 1998-го года, охотно вбирала в себя всех без разбору со всех уголков страны: и тех, кто грезил о богатствах, и тех, кто бежал от нищеты. Так почему бы и Вовке не попытать счастья?
И затягивать с этим дальше было нельзя: до меня доходили слухи, что после тюрьмы он с головой погряз в каком-то сектантстве и долго ни с кем из прежней жизни не хотел общаться. Весьма похоже на депрессию, а с ней шутки плохи, если вовремя не распознать.
Идея вырвать его хоть и из привычной, а все же губящей среды овладевала мной все больше и больше – при том, что я еще толком не знал, как решить две взаимозависимые задачи: одна – уговорить Вовку покинуть свою курскую берлогу, другая – найти ему работу.
Но было бы желание, как говорится.
В скором времени я узнал, что один мой приятель расширяет сеть своих магазинов на строительных рынках и набирает туда новых сотрудников. Сомнений нет – это знак. Вовку по моей рекомендации заочно сразу приняли на работу, о чем я и поспешил сообщить, позвонив в Курск его родителям – телефон имелся только у них дома.
По радостным ноткам в голосе Вовкиной мамы было понятно, насколько это своевременно.
* * *
И вот вам результат. Я второй час сижу в машине, высматривая Вовку в каждом свернувшем с МКАДа грузовике, и, слушая вполуха музыку, гадаю – каким увижу его нынче? Тут было где разгуляться воображению: ведь ожидаемой встрече предшествовала многолетняя разлука с почти полным забвением друг друга.
Яркое солнце, прозрачное небо, бесконечный поток машин перед глазами и сухой холодный ветер, гоняющий серую пыль по асфальту, – все выглядело как некая сцена, предваряющая появление главного героя, и придавало изрядной драматичности моим размышлениям о превратностях судьбы…
