Представьте обычный городской дождливый день, обед. Дождь начался еще вчера, а как известно канализационная система не работала никогда, поэтому дырявый асфальт скрыла дождевая вода. По парковке, находящейся возле отделение не совсем известного банка, назову его Феррум, бежали красивые ноги в черных туфлях. Эти ноги иногда останавливались, чтобы не наступить в очень глубокую лужу. Совсем же они остановились возле передней пассажирской двери черной Тойоты.
Открылась дверь, и ноги пропали с асфальта.
В машине было тепло, пахло хвоей. Водитель машины, обычный короткостриженый парень, посмотрел на хозяйку тех самых ног. Милую худую брюнетку, которая в тот момент снимала с головы сырой капюшон, освобождая свои немного короткие для девушки волосы.
– Говори, времени мало – быстро сказала Аня.
– Мне надо пять левых карточек, желательно пустые имена. Короче как обычно.
– Не получится
– …
– Слышал на Алтае банк накрыли, много мошеннических схем было? Посадили почти всех сотрудников. Мне чего-то сидеть не охота.
– Так-тооо на Алтае, а мы здесь.
– Так банки то одни и те же.
– Двадцать пять.
– По пять за одну – Аня задумалась – В ближайшие три месяца, ты ко мне не обращаешься по этому вопросу.
– Я не понял, ты делаешь карточки за двадцать пять, а потом три месяца не делаешь или совсем не делаешь сейчас карты?
– Сейчас за двадцать пять делаю, а потом, как это у вас, заляжем на дно.
– Без проблем.
– Только делаем все послезавтра, у нас корпоратив будет в семь, я там все подготовлю, а ты меня в десять отсюда заберешь. Я тебе отдам карты, и как раз меня до дома подкинешь.
– И на чашечку чая позовешь?
– У меня муж!
– Объелся груш!
Она одарила его презрительным взглядом, накинула капюшон и выскочила под дождь. А потом ее красивые ноги побежали обратно в отделение банка.
Многие называют многоквартирные дома курятниками, возможно они и правы, а может быть и нет. У каждого ведь есть свое мнение на любой счет, но почему в семье мы пытаемся подстроиться под мнение другого, а потом жалуемся на тяжёлую жизнь.
Наш второй герой – Артем – муж Ани, в тот вечер он сидел на кухни и тупо смотрел, как капли дождя медленно скатывались по стеклу, до его ушей доносился лай собаки снизу и вроде бы разговор соседки справа, но он не был в этом уверен.
На кухонном столе стояли суши в упаковки, бутылка вина и два бокала.
Праздничный ужин для нее? Возможно, он так себе и говорил, хотя в душе знал, что ее любимые суши, как это правильно говориться, умаслят ее. Без них она устроит ему скандал. А ругаться он не любил.
От неуклюже стекающих капель его отвлек звук открывания входной двери. Он встал, резко выдохнул и направился в коридор.
Знаете, эти современные квартиры, когда с коридора видно кухню. На мой взгляд это самое странное решение. В коридор может попасть нежеланный гость и напроситься на ужин или свекровь, может учуять, что невестка не так чего-то там кашеварит.
Аня зашла в квартиру, закрыла дверь, сначала увидела суши на столе, потом к ней вышел Артем.
– Праздничный ужин? – улыбнулась она.
– Хотел сделать тебе приятное – он подошел к ней, чмокнул в щеку, помог, как истинный джентльмен, снять пальто и повесил его на крючок.
– Прошу – добавил он и последовал на кухню.
– А что у нас за повод? – она подошла к кухонному столу.
– Ах, я же тебе еще не сказал. Я решился – последнее слово он почти проглотил.
– Чего ты лишился? – Аня посмотрела на него
– Лишился – повторил он, и тут же воскликнул – Решился, ре-шил-ся через р.
– Чего ты загадками говоришь, можешь нормально до конца сказать?
– Конечно. Сейчас. Ты садись.
– Не нравится мне все это. Неужели…
– Выводы потом, сначала выслушай меня, но еще раньше сядь.
Она сначала поняла, что произошло нечто нехорошее, а потом села.
– Я три месяца об этом думал. Решался, взвешивал все за и против – он резко вытащил из кармана мятый белый альбомный лист с надписями и бросил его на пол – Я уволился!
– Опять?! – громко крикнула она, да так, что собака снизу начала лаять.
– Что значит опять? Я над этим три месяца думал.
– Да ты туда три месяца назад и устроился!
– Я не ты. Это ты в банк устроилась и навсегда, мне так не нравится. Понимаешь, у меня душа не лежала работать там.
– Душа! – усмехнулась она – Хе, интересно, где она у тебе лежит. А? Где? Стой, не отвечай. Я, кажется, поняла. Опять решил писать новую книгу?
– Решил…А что здесь такого? Это моя мечта!
– Это четвертое твое увольнение за два года. И всегда причина работа над новой книгой. По закону экономики или как там, у тебя уже должно быть четыре книги. А у тебя сколько?
– Половина
– В смысле две?
– Половина от одной.
– У тебя половина от одной книги. То есть у тебя ничего нет.
– Чего ты опять завелась? – он сел за стол напротив нее.
– Завелась? Ты увольняешься, отдыхаешь полгода дома, потом опять устраиваешься. Ловкий план!
– Это моя жизнь! Сколько хочу, столько и увольняюсь. Лучше бы поддержала!
– Поддержала…Ха…Я тебе сейчас напомню про твою жизнь. В паспорт посмотри! Мы с тобой связаны, у нас маленькая ячейка общества под названием семья. И если ты забыл, то я напомню, что со следующего месяца у меня трехмесячный курс повышения квалификации, и все это время я буду получать минималку 11 тысяч, а ЖКХ услуги у нас 6. На что мы жить будем, писатель?
– У меня…У меня… – он попытался спародировать ее голос – Почему все всегда у тебя? Почему наша ячейка ничего для меня не сделала? А?
– Четыре раза уже сделала. Четыре – при этом она показала ему четыре пальца.
– Этот не считай! Еще ничего не случилось.
– Ладно три. Но вот ты объясни, чем этот отличается от тех? Что изменилось сейчас? Тебе контракт что ли пришел?
– Сейчас я подошел ко всему более профессионально.
– Это как?
– Я составил план книги, прописал всех персонажей, все нити сюжета. Осталось только сесть и написать текст.
– Допустим. А что дальше?
– В смысле что дальше?
– Ну вот книга твоя готова. Ты думаешь ее напечатают?
– То есть ты в меня не веришь?
– Я не витаю в облаках. Таких как ты писателей, только у нас в доме наверно сотня. И каждый из них думает, что он гений. Ставит цели, мечтает, как в той книги, которая у тебя была. Только почему то они как были в жопе, так и остались.
– Тебе сложно меня поддержать?
