Моя жизнь довольно проста. Без особых заморочек.
В известном смысле я вполне счастливый человек.
Каждое утро, просыпаясь, я думаю об одном и том же:
Здесь не так многолюдно, как я думал.
Надеюсь, Тесса сегодня не работает, и мы сходим поразвлечься.
Скучаю по маме.
Да, я учусь уже на втором курсе Нью-Йоркского университета, но мама – мой единственный лучший друг.
Я очень скучаю по дому. Хорошо, что рядом Тесса; здесь, вдали от семьи, она – единственный близкий мне человек.
Я знаю, что обычно студенты, разъезжаясь по колледжам, чувствуют себя на седьмом небе от обретенной наконец свободы. Но это не про меня. Оказалось, я люблю свой город. Несмотря на это, в выпускной класс я уехал в Вашингтон, а после школы поступил в колледж, ставший мне вторым домом. Здесь я обрел новую семью и лучшего друга. Но мне очень не хватает давней подруги Дакоты. Когда ее приняли в одну из лучших балетных школ страны, я был готов перебраться с ней в Нью-Йорк и подать документы в местный университет. Но планам не суждено было сбыться. Я собирался начать вместе с ней новую жизнь и даже не представлял себе, что Дакота хочет ехать в колледж одна.
Мне было больно и обидно. Даже теперь, спустя год, испытываю разочарование и досаду, но я желаю ей счастья, пусть и без меня.
В сентябре в Нью-Йорке прохладно, но дожди идут реже, чем в Вашингтоне. Уже кое-что.
По дороге на работу я в сотый раз проверяю телефон. Мама скоро должна родить мне сестренку, и, когда придет время, я тут же полечу домой. Мама с Кеном уже выбрали для малышки имя – Эбигайл; жду не дождусь, когда ее увижу. Мне еще не приходилось нянчить младенцев, но маленькую Эбби я уже люблю больше всех на свете. А пока мама присылает только фотографии своих кулинарных шедевров.
Конечно, не конец света, но все же я так скучаю по маминым обедам!
Лавируя в толпе по пути на работу, я остановился на многолюдном перекрестке среди туристов с тяжелыми фотокамерами на шее и похихикал про себя над подростком, который делал селфи огромным айпадом.
Никогда не мог понять этого увлечения.
Когда светофор замигал красным, я увеличил громкость в плеере. Я часто не снимаю наушники дни напролет. Неожиданно город оказался слишком шумным, и я решил, что нелишне приглушить уличный гул или, по крайней мере, украсить его звуками, которые мне нравятся.
Сегодня это песни Хозиера[1].
Я слушаю музыку даже во время работы, правда, только одним ухом, чтобы одновременно общаться с клиентами, заказывающими кофе. Сегодня на входе в магазин я отвлекся на двух парней в пиратских костюмах, орущих друг на друга, и налетел на Эйдена, не самого симпатичного своего коллегу.
Он гораздо выше меня, своими почти белыми волосами напоминает Драко Малфоя, поэтому вызывает у меня безотчетный страх. К тому же он иногда бывает довольно груб. Со мной Эйден ведет себя прилично, но я видел, как он смотрел на посетительниц, заходивших в «Мельницу». У него такой вид, будто он работает в клубе, а не в кофейне.
Его снисходительно-кокетливые улыбочки и «значительный» взгляд смущают девушек. Мне это претит.
На самом деле Эйден не такой уж красавчик. Возможно, будь он более приятным человеком, я бы изменил свое мнение.
– Осторожнее, – пробормотал Эйден, похлопывая меня по плечу, будто мы играем в одной футбольной команде.
Меня это просто взбесило…
Отмахнувшись, я отправился за своим желтым передником и проверил телефон. Отметил время прихода и пошел к Поузи. Эту девушку я за две недели должен обучить всему, что умею. Она симпатичная, тихая и старательная. Мне очень нравится, что она всегда берет бесплатное печенье, которое мы каждый день предлагаем, чтобы скрасить рабочую смену. Большинство новичков отказывается, а она съедала по одному каждый день всю неделю и перепробовала весь ассортимент: шоколадное, шоколадно-ореховое, сахарное и какое-то странное зеленое, думаю, безглютеновое, для сторонников естественного питания.
– Привет, – улыбнулся я.
Она стояла, прислонившись спиной к автомату с кубиками льда, и читала надпись на обратной стороне пакета с молотым кофе. Свои рыжие кудри Поузи заправила за уши. Она подняла на меня взгляд, приветственно улыбнулась и снова вернулась к изучению упаковки.
– Нелепо, что за маленькую порцию кофе берут пятнадцать долларов, – с усмешкой заметила она и бросила мне пакет.
Я неловко его поймал и крепко сжал в руках.
– Мы, – поправил я со смехом и вернул пакет на место. – Мы берем.
– Я не так давно здесь работаю, чтобы говорить «мы», – дразнясь, возразила она.
Потом стянула резинку с запястья, аккуратно собрала густые вьющиеся волосы высоко на затылке и кивком показала, что готова приступить к работе.
Поузи прошла за мной в зал и встала за кассу. На этой неделе она осваивает прием заказов покупателей, а на следующей, судя по всему, будет готовить напитки. Мне больше нравится касса, потому что я предпочитаю общаться с людьми, а не обжигать пальцы о кофемашину, что случается каждую смену.
Колокольчик на двери зазвенел, когда я расставлял на прилавке все по местам. Взглянул на Поузи, убедился, что все в порядке и мы готовы встретить первых утренних кофеманов. Довольно шумно вошли две девушки. Голос одной показался мне знакомым, и я повернулся к ним. Это была Дакота в коротком спортивном топе, просторных шортах и ярких кроссовках. Похоже, она явилась прямо с утренней пробежки. Если бы она собиралась в танцевальный зал, она надела бы балетное трико и узкие шорты. И выглядела бы так же хорошо. Она всегда выглядит отлично.
Дакота не заходила в нашу кофейню несколько недель, и ее визит меня удивил. Дрожащими пальцами я принялся нервно водить по экрану компьютера без всякой цели. Подруга Дакоты Мэгги увидела меня первой. Она дотронулась до плеча спутницы, и моя бывшая повернулась с радостной улыбкой на лице. Она слегка вспотела, ее черные локоны выбились из пучка.
