Время скоротечно, оно не оставляет ни малейшего шанса продлить мгновение, не останавливается и не способно идти вспять. Игорь Иванович редко оборачивался назад, но когда это делал, то каждый раз лишь поражался, сколько воды утекло. После того, как возраст перевалил за пятьдесят, вспоминать былое стало хотеться еще меньше, но иногда жизнь заставляла это делать, как, например, в этот раз.
Игорь Иванович впервые за последние десятки лет был направлен в Москву для полной проверки и аттестации нескольких профильных высших учебных заведений. Новая должность принесла не только повышение зарплаты и продвижение по карьерной лестнице, но и целый ряд новых обязанностей. Мужчина понял это, только когда его направили в третью командировку за месяц.
В последний раз Игорь Иванович был в столице, когда его школьный друг закончил МИИТ. Он и сам в том году выпустился из университета, сдал все экзамены, шумно отметил выпускной и остался на лишние восемь дней, чтобы покутить на выпуск приятеля. От одного только воспоминания, какая же тогда, в двадцать четыре года, была беззаботная жизнь, на душе становилось и грустно, и радостно одновременно. Во время учебы самой большой проблемой считали несделанную курсовую работу, плохо сданный экзамен или неинтересную тему для дипломной работы, но с годами пережитые страхи померкли, стоило только появиться работе и детям.
Светлые воспоминания о юности неизменно напоминали о том, сколько же на самом деле прошло лет. Игорь Иванович не боялся стареть и не думал об этом как о неизменном зле, но зато то и дело задумывался, чего он успел добиться или, скорее, чего не добился, как много не успел посмотреть и сделать. Порой, как в этот день, мужчина вспоминал молодость и, чтобы не поддаваться унынию, выбирал путь светлых воспоминаний, от которых все равно было не спрятаться.
Поскольку он прибыл очень рано и в запасе оставалось не меньше четырех часов, Игорь Иванович решил пройтись по главному маршруту всех туристов и осмотреть снова те же достопримечательности, которые были знакомы каждому, хоть единожды наведавшемуся в Москву. Начал мужчина, конечно же, с Александровского сада и одноименной станции метро. Игорь Иванович прошелся мимо Времен года, мимо Исторического музея, не забыл полюбоваться Храмом Василия Блаженного и ненадолго остановился у Лобного места.
Не узнать Москву невозможно, но и назвать ее привычной у Игоря Ивановича не поворачивался язык. Все те же памятники архитектуры и истории продолжали стоять и приманивать сотни туристов, даже в не очень погожий апрельский денек; то и дело приходилось маневрировать мимо группок путешественников, любопытных зевак и любителей сфотографироваться на свои летающие камеры. Но в то же время, установленные интерактивные доски с небольшими экранами, позволяющие вывести впечатляющие проекции зданий в разрезе, казались удивительными. В трех местах стояли специальные экраны, на которых можно было посмотреть изображения того или иного царя или важного исторического деятеля, вещавшего об избранных слушателем событиях и показывавшего, как все выглядело раньше.
Игорь Иванович не хотел задерживаться надолго, но все равно пробродил более двух часов, с интересом останавливаясь у каждого места и слушая хотя бы короткую историческую справку. Он и сам владел информацией, считал себя достаточно эрудированным и не нуждался в представлении какого-либо объекта, однако то, как все было выполнено для гостей города, ему нравилось. Это привлекало и подталкивало нажать что-то еще, посмотреть на очередного правителя прошлого или покрутить изображение храма со всех сторон и насладиться убранством, не заходя внутрь.
Наконец после Красной площади Игорь Иванович направился по Большому Москворецкому мосту, намереваясь спуститься под землю на станции Новокузнецкой и тогда уже направиться к конечной точке маршрута. На середине моста мужчина остановился, чтобы запечатлеть изменившийся пейзаж. Он помнил, как выглядела столица с этого ракурса, и даже хранил пару снимков, однако на них не было широченных прозрачных труб по обе стороны моста. Казалось, что они сделаны из стекла или, может, из тончайшего пластика, но, скорее всего, материал был значительно крепче.
