Я задержала дыхание и стремительно поднялась в небо так высоко, насколько это было возможно. Хотелось бы взлететь и выше, но крылья обледенеют: зима в самом разгаре. И в этот раз она выдалась морозной настолько, что ресницы покрывались инеем, стоило выйти на улицу, а изо рта шел белый пар. И пусть я к холодам давно привыкла, а все равно мечтала оказаться в тепле как можно скорее.
Но и не летать было нельзя. Мне нужны тренировки, чтобы не терять навыки. Да и удовольствие каждый полет приносил такое, что сравнить его было ни с чем нельзя. Разве что с объятьями Эжена, который сегодня задержался в Академии света и тьмы. Гард попросил разобраться с новыми защитными плетениями на кабинетах алхимии. А так бы давно прижималась к плечу мужа.
Сейчас же я впервые за последние дни оказалась на знакомом холме, где начинался каждый мой полет, одна. И вроде бы радоваться свободе и наслаждаться, но все мысли сходятся к моему темному магу. И не виделись-то каких-то пару часов, а я уже скучаю. И знаю, что он тоскует не меньше, ожидая момента нашей встречи. И от этого становится на сердце теплее, а предвкушение того, что скоро Эжен окажется рядом, заставляет глупо улыбаться. И мороз уже совсем не страшен. Правильно говорят люди: любовь греет.
Я развернулась, сделала несколько кругов, замерла, пытаясь отдышаться. И, пока приводила дыхание в порядок, вглядывалась в пространство вокруг. Когда ты находишься на земле, все кажется совсем другим — более значительным и величественным. Но стоит подняться к облакам, как мир стремительно меняется: сужается, становится крошечным, а потом кажется безграничным. Открывая для себя это новое восприятие, я трепетала от восторга. И, например, узнала, что небо, особенно ночью, не может быть одинаковым. В нем слишком много оттенков — от черничного до черного бархата. И их можно не только увидеть, но и почувствовать сердцем.
Я улыбнулась, вдыхая морозный воздух, подняла голову повыше.
Звезды стали казаться ближе, но, сколько ни тянись к ним рукой, не схвачу. Эта истина известна уже давно, но я все равно поднимаю ладонь и зачем-то хочу достать хотя бы одну, самую заветную. Просто мне есть кому ее подарить. Мужчине, без которого не мыслю, как дышать, и порой не знаю, как выразить эту огромную любовь, наполнившую мое сердце.
— Я готов исполнить любое твое желание, Риана, — прошептал над ухом родной голос Эжена.
И как он появился так незаметно? Или я настолько замечталась?
Подумать над этим мне предсказуемо не дали. Через мгновение руки Эжена меня обняли, губы коснулись щеки. И сердце наполнилось теплом и нежностью. Я обернулась в надежном кольце рук любимого, заглянула в необыкновенные глаза цвета расплавленного янтаря, утонула… И безудержно сладкий поцелуй забрал наше дыхание.
— Это я готова исполнить любое твое желание, — прошептала, прижимаясь к его сильному плечу.
Эжен рассмеялся. И внутри меня все встрепенулось от какой-то безудержной радости. Мир привычно стал терять очертания, оставляя только огонь в глазах моего феникса.
Порой мне кажется, что любить сильнее и так сгорать от страсти друг к другу уже нельзя. Но каждый раз, стоит Эжену коснуться моих губ или даже ласково посмотреть, я понимаю, как до этого ошибалась.
— А по-моему, это мое право. Уж не лишай меня этого, ласточка.
Его губы снова скользнули по моей щеке, замерли.
— Ты не замерзла? Сегодня совсем холодно, — заметил он, при помощи левитации оставаясь в небе и окутывая меня своими волшебными крыльями. И от их огня я моментально согрелась. Пламя феникса может быть разным, я уже знала. И ласковым, как сейчас, и исцеляющим, как живая вода, и темным, словно смерть.
— Последний раз такой холод был, когда я шла от проруби в Оленьем Роге, — ответила я.
Мое лицо моментально оказалось в его ладонях, а взгляд Эжена стал серьезным.
— Почему ты до сих пор об этом вспоминаешь, Риана?
— Сложно вычеркнуть прошлое разом. И, сколько я ни пытаюсь… не могу, Эжен.
Я прикусила губу, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Три года прошло… И два с лишним из них мы с Эженом женаты. Он рядом. Всегда. И нет у меня ни единой причины для грусти, но все же… нет-нет, да и вспомнится, как жилось раньше. И в сердце появляется тоска, грызет изнутри. Обычно в такие минуты я кутаюсь в пушистый плед, подаренный Орасом, сижу и смотрю на огонь, пока не появляется Эжен и не забирает прикосновениями тревоги и сомнения. Их у меня, несмотря на все, столько, что я удивляюсь терпению моего феникса.
— За этими воспоминаниями я чувствую твой страх, Риана. Но ты ведь не будешь одна.
Я вздрогнула. Когда он так легко и просто угадывает мои мысли, всегда становится не по себе. Мне никак не привыкнуть, что я для Эжена — открытая книга.
Эжен снова заглянул мне в глаза. И в его взгляде плескалась нежность вместе с нерушимой уверенностью.
— Я никогда — слышишь? — никогда добровольно тебя не покину. И не допущу, чтобы кто-то причинил тебе боль. Крыльями клянусь, огнем своей души, сердцем, что принадлежит только тебе.
И каждое слово падает в мою душу будто камень. Эта его откровенность, рожденная из нашего доверия, создает особую близость. И да, она всегда разрушает липкую паутину воспоминаний.
— Я люблю тебя, — просто ответила я, не зная, как выразить все то, что чувствую, когда он со мной.
Но эти слова самые точные и верные. И раньше я произносила их редко, словно пробуя на вкус, привыкая, но в последнее время они сами рвались с губ. И словно придавали мне сил и уверенности, когда Эжен отвечал тем же.
— Я люблю тебя, — эхом повторил он.
И теперь уже я его поцеловала, желая никогда не отпускать, забыть про этот страх… страх потерять моего Эжена. Он его не всегда понимает, потому что уверен: нас никто и ничто не разлучит. А у меня иногда бывает так, что я посреди ночи в полусне начинаю искать Эжена рядом. В такие моменты он будто чувствует мою тревогу, всегда просыпается, кутает меня в свои объятья, целует сладко и нежно, шепчет признания. И это сильнее любых моих сомнений.
Может быть, Эжен прав. Мне нужно больше времени, чтобы убедиться: все это происходит со мной. По-настоящему.
— Полетаем? — прошептал он в мои губы.
— Да.
Только как это сделать, если он из своих объятий не выпускает, а я не хочу разжимать рук?
Мы вместе рассмеялись.
— Полагаю, в другой раз, да?
Эжен открыл портал, и мы оказались возле горящего камина в нашей спальне. И времени на разговоры у нас больше не осталось. Лишь жадные жаркие объятья, прерывистое дыхание, ласковый шепот. И эта запредельная, ни с чем не сравнимая нежность, от которой мне порой невыносимо хочется плакать.
Так не бывает. Так просто не бывает. Но есть…
