Муни Витчер - Нина и сила Абсинтиума

Коле Ляпаненко,

который умеет улыбаться жизни

Moony Witcher

Nina e il potere dell’Absinthium

© 2014 Giunti Editore S.p.A., Firenze-Milano, Italia

© Николаев В. М., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке.

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2021

Machaon ®

Иллюстрации Маттео Ваттани

Иллюстрация на обложку Анастасии Нестеровой

У каждого из нас всего одна жизнь:

И если бы мне постоянно везло,

Если бы я добилась славы,

Я все равно почувствовала бы свою жизнь прожитой напрасно,

Если бы хоть на один день

Лишилась возможности созерцать Вселенную.

Маргерит Юрсенар

Бледно-голубой свет Акуэо Профундис ледяным лезвием полоснул по глазам Рокси. Девочка тяжело дышала. С трудом приподняв веки, она как сквозь туман увидела лица своих друзей, которые стояли в двух шагах от нее. Рокси слышала их голоса, но не понимала, о чем они разговаривают. В голове шумело от слабости. Сделав усилие, она проглотила слюну, наполнявшую рот, и с удовольствием ощутила приятный вкус Мрака Разгоняющего – эликсира, которым напоил ее Фило Морганте с помощью Бокала Вибрирующего. Подвигала плечами: боль в спине, кажется, прошла. Но вот пошевелить ногами у нее не получилось, сколько бы она ни пыталась. Почувствовала в руке свой Талдом и прижала его к груди: магический жезл Шестой Луны был единственным алхимическим инструментом, с которым она не рассталась бы даже в самом беспомощном состоянии. Страх грыз ее душу: она очень боялась, что не выкарабкается.

Девочка опять посмотрела на друзей, которые неожиданно умолкли. Рокси была уверена, что они делают все, что в их силах, чтобы спасти ей жизнь, и сейчас, охваченная волнением, пыталась понять, чем они заняты. А те медленно и осторожно передавали из рук в руки блюдо, высеченное из грубого красно-розового камня, – Сперантио. Блюдо было таким ценным и хрупким, что ребята даже прекратили дышать из боязни уронить его на пол Акуэо Профундис, отчего оно точно разбилось бы вдребезги. По борту блюда тянулась фраза, хорошо читаемая благодаря тому, что слова, ее составляющие, были выполнены черной краской, нисколько не выцветшей за много веков. Это был текст молитвы, которая, если прочитать ее громко вслух, помогала вернуть к жизни того, о ком молились.

Ребята по очереди начали произносить по слогам слова древней молитвы, вырезанной на магическом блюде:

Первой, кто нарушил тишину, наполнявшую тайную подводную лабораторию, была Джолия – родившаяся много веков назад черепаха-призрак. Едва сдерживая волнение, она на прекрасном ксораксианском языке прочла слова, составлявшие фразу.

– Хеспедита нун куато мемерита силоние. Ватия ин коранте лирата суплимия… – выводила она с торжественным придыханием. Потом вдруг замолчала и, покачав головой, пожаловалась: – Оима Каба… Оима Каба… Устала, силы на исходе… Дальше сами. Но помните, фраза, нанесенная на это очень древнее блюдо с острова Пасхи, не просто слова, они обладают священным смыслом. Поэтому старайтесь читать их отчетливо и без ошибок. А ты, моя дорогая, – Джолия повернула морщинистую мордочку к столу, на котором лежала Рокси, – внимательно слушай, что они читают. – Сейчас обычно язвительная и ворчливая черепаха была так встревожена состоянием Нининой подруги, что старалась обращаться с ней как можно ласковей. – Расслабься, девочка моя, и думай только о том, что ты скоро поправишься.

– Я постараюсь… – жалобным и слабым голосом, как легкое дуновение ветерка, пообещала Рокси, силясь улыбнуться.

Джолия, державшая блюдо передними лапами, передала его Додо.

– Спа…спа…спасибо, но что оз…оз…означают эти сло…сло…слова? Я хорошо зна…зна… знаю алфавит Шестой Луны, но не по…по…понимаю, что написано, – проговорил он, заикаясь как обычно.

Черепаха задумалась на мгновение, затем, откашлявшись, повторила:

– «Хеспедита нун куато мемерита силоние. Ватия ин коранте лирата суплимия» означает: «Не спеши уходить в безмолвную память. Следуй за рождающим отзвук сердцем молитвы».

Додо покрепче сжал Сперантио, подумал над важностью смысла фразы и, стараясь не заикаться, громко произнес ее без единой ошибки.

Затем наступила очередь Фьоре, которая была готова без раздумий пожертвовать своей жизнью ради жизни подруги, не раз спасавшей ее в опасных схватках с князем Карконом, владельцем дворца Ка д’Оро. Юная романтичная алхимичка с выражением прочла фразу и сразу же передала блюдо бородатому призраку Фило Морганте.

Старик снял свою пурпурную шляпу и с торжественным выражением лица произнес слова молитвы.

Последним в цепочке был андроид Макс 10-п1, который своим скрипучим металлическим голосом с печальным видом прочел молитву.

После чего все пятеро замерли в ожидании реакции на свои действия, изо всех сил желая, чтобы Рокси прямо сейчас встала со стола, на котором лежала распростершись.

Эхо магических слов затихло, угаснув в воздухе Акуэо Профундис. Черный дым тоненькой нитью потянулся из центра каменного блюда к прозрачному потолку лаборатории и беспокойно заметался, словно искал возможность проникнуть сквозь стеклянные стены и рассеяться в водах венецианской лагуны. Внезапно грохот сотряс лабораторию, густой дым обезумевшим облаком заметался по комнате, сопровождаемый сильным запахом плесени. Все подняли взгляды к потолку, побледнев от ужаса и задыхаясь от вони.

Макс, продолжавший держать в руках Сперантио, услышал звонкое потрескивание. Блюдо начало покрываться сеткой тонких трещин, которые паутиной опутали его до самых краев. Одновременно из центра Сперантио повалил дым, образовав в воздухе всего одно слово. И это слово было:

Джолия закрыла глаза и запричитала:

– Оима Каба… Оима Каба… Этого не может быть!

– Смерть! Смотрите, там написано СМЕРТЬ! – закричал дребезжащим голосом Макс. – И что делать мне? Блюдо потрескалось и вот-вот рассыплется!

Джолия громко затопала по блестящему полу, спеша к нему на помощь:

– Стой спокойно, Макс, сейчас я у тебя его возьму!

Но старая черепаха не успела: Сперантио красной пылью просыпалось сквозь металлические пальцы Макса.

– Все кончено… магия слов не работает, – прошептала готовая разрыдаться Фьоре. – Рокси… Рокси… не выживет!

Джолия обнюхала осыпавшуюся на пол горстку красно-розовой пыли – все, что осталось от Сперантио.

– Пыль… Почему пыль? Как могло такое случиться с древним блюдом? Откуда в нем взялся черный дым? И к чему это ужасное слово «смерть»? – горестно причитала она.

Фило Морганте склонился над подругой и, гладя ее по панцирю, пытался успокоить:

– Скорее всего, Сперантио уже потеряло свою магическую силу. А может, фразу, вырезанную у него на бортике, должно произносить не в помещении, а на открытом воздухе. Или же…