Небо было темным, без единой звезды. Ничего невозможно было увидеть, даже если вглядываться подолгу. Парень накинул капюшон, укрываясь от ветра. Будь он обычным жителем, надел бы яркую, расшитую узорами одежду и смешался с толпой. Когда-нибудь он так и сделает. Но точно не сегодня, когда нужно было раствориться во мгле.
Обычно света луны, прозванной здесь серебряным солнцем, хватало: он служил Ночному Базару не хуже, чем миру людей служит солнечный свет. Но наступило новолуние, и серебряный серп исчез, оставив небо в абсолютной тьме. Говорят, в такие дни Ночной Базар уязвим, но никто никогда не узнает, правда ли это.
Впрочем, одному из жителей Ночного Базара отсутствие серебряного солнца не мешало делать свою работу. Он привык к воровству. Привык к тому что забирают не у него, а он. К тому что никто не может солгать ему, глядя в глаза, а вот он пользуется ложью каждый день, словно мастер – проверенным инструментом.
Парень шестнадцати лет проскальзывал сквозь толпу Ночного Базара. Его не замечали, если он не желал. Ночной Базар носил свое название не просто так. Этому миру, где безостановочно велась торговля и продавалось абсолютно все – и далеко не только вещи и драгоценности, – покровительствовали ночь и тьма, видеть через которую могут немногие. И люди никогда не входили в их число.
Юноша достал из кармана небольшой нож, который удобно помещался в ладони. Нож был старым. Рукоять, убранная кожей, потерлась, а некогда яркие затейливые рисунки с узорами, что ее украшали, давно потеряли цвет и четкие очертания. Кончик ножа был отломан, поэтому как оружие он не годился. Зато незатейливое полотно разрезал с первого раза и служил юноше верным помощником в воровских делах.
Послышался шорох. Парень затаился, надеясь, что это бежит какой-то зверек, а не кто-то крадется сзади, желая нарушить планы. Вдалеке, над одним из сотен шатров, погас фонарик, освещающий магической энергией лавку, – значит, где-то только что совершилась сделка. Повеяло сушеным имбирем, шорох стих.
Лезвие прошлось вдоль ткани небольшого потертого временем мешочка, который был прикреплен прочными нитками на поясе стоящего рядом существа. Материя разошлась, и на ладони парнишки оказался круглый плоский кулон. На первый взгляд он походил на золотую монету, но, присмотревшись, можно было увидеть, что корпус разъединен надвое, а между половинками, будто соединяя их и не давая кулону расколоться, вставлен крохотный красный камень.
Владелец кошелька-мешочка не обернулся и не проронил ни слова, и юный вор поспешил удалиться, пока пропажу не обнаружили.
Юного вора звали Каз. И только что карманы очередного торговца опустели от его рук.
Смешавшись с толпой, Каз вышел в самый центр Ночного Базара, не вынимая рук из карманов и пряча лицо в объемный темный капюшон. Несмотря на новолуние и кромешную темноту, жители не желали сидеть по домам – наоборот, казалось, что сегодня на улице народу даже больше, чем обычно.
– Эй, пацан! Прочь с дороги! – крикнул Казу маг, кативший телегу, заполненную доверху новым товаром. – И так ни зги не видно, еще и ты под ногами мешаешься.
Парень не хотел, чтобы содержимое повозки рухнуло на него, и быстро отскочил. Проходя мимо, маг недобро посмотрел на Каза, сверкнув янтарно-алыми глазами, и покатил телегу дальше.
Каждому магу от рождения дана отличительная черта – уникальность, которую невозможно скрыть и которая составляет предмет гордости. Чуть ли не половина Ночного Базара заполнена магами, и каждый умеет делать то, чего не умеет другой. Кто-то готовит снадобья, чтобы переправлять с проходниками и продавать людям, готовым отдать что угодно за свои желания. Кто-то делает амулеты или обереги. Иногда настоящие, иногда нет. Все равно люди верят любой вещи из Ночного Базара – сокрытого от них места, о котором ходят лишь легенды и в котором не может побывать ни один человек.
Но Каз был человеком и жил в Ночном Базаре столько, сколько себя помнил.
Парень развернулся и поспешил убраться с площади, где скопилось слишком много народу, чтобы не нарваться на неприятности. Стоило сделать шаг, как в плечо влетело что-то тяжелое. Опустив глаза, Каз увидел девушку примерно своего возраста. Она была настолько обычной, что казалась странной.
Каз привык почти никогда не снимать капюшон, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Его русые волосы едва прикрывали уши и слегка завивались на кончиках. Темно-зеленые глаза были тоже непримечательными – достаточно непримечательными, чтобы привлечь внимание в Ночном Базаре, особенно тех, кто находился здесь впервые. Практически все местные за шестнадцать лет привыкли принимать парня за своего, но оставались и те, кто считал, что человеку среди ночных торговцев не место.
Девочка растерянно сидела на земле и тяжело дышала – видимо, упала после столкновения с крепким Казом.
– Тебе нужно быть осторожнее, – сказал он.
– А тебе – не сбивать девушек с ног.
Каз не нашелся что ответить. Обвинения казались абсолютно нелогичными: странная девушка сама была виновата в падении из-за невнимательности.
Она встала, одарив Каза обвиняющим и недовольным взглядом светлых глаз. Отряхнувшись от грязи и земли и больше не сказав ни слова, она побежала прочь.
Ее одежда показалась Казу необычной. Раньше он не видел девушек, настолько просто одетых. В Ночном Базаре носили балахоны, широкие и просторные, скрывая лица, возраст и пол. Девушки же в основном предпочитали широкие и длинные, до пола, юбки с глубокими карманами – но не штаны. И уж точно – не такие.
Но эта незнакомка была другой. Странной. И похожей на Каза. Но, сказав себе, что лучше об этом не думать, потому что, скорее всего, с ней он больше не встретится, парень постарался выбросить мысли о незнакомке из головы.
Каз поправил капюшон и снова скрылся в толпе. Он предпочитал оставаться незамеченным, особенно когда направляется с украденным к Холду – к единственному, кому мог доверять. Именно Холд принял Каза в мир Ночного Базара, когда мальчик очутился здесь.
В Ночном Базаре никто не лгал. Это не было запрещено, а над совравшим не висела угроза – нет, ложь не наказывалась. Она просто не происходила.
Можно было сказать как есть, или уклониться от ответа, или не говорить вовсе – но, лишь соберись кто-то слукавить, рот – даже если это рот мага – начинал неметь и не мог произнести ни полслова неправды. Таково было одно из правил Ночного Базара, который, словно живое существо, сам устанавливал нерушимый порядок.
Да, в мире торговцев ночи никто не мог лгать.
Кроме Каза.
Холд слишком заботился о парнишке. В Ночном Базаре считается, что, если тебя оставили в покое и не убили, судьба уже и так благосклонна и щедра. Но Холд не только не убил бездомного Каза, но и приютил, и дал новое имя, и взялся обучать, и вырастил. Да, демон использовал парня, получая немало прибыли от ловких детских рук, способных стащить практически что угодно, но Каз все равно ощущал бремя долга. В том числе и потому, что подозревал: демон мягок с ним не только из-за пользы, которую приносил парнишка своим воровским талантом. Демон нередко называл воспитание человеческого мальчика «отличным вложением», намекая на собственную прагматичность, но Каз чувствовал, что это далеко не все, что движет демоном, – хоть тот и никогда в этом не признается.
