День прошел под флагом добротной такой лени. Осталось не хуже провести и последнюю ночь отпуска. Хонвиг хорошенечко потянулся и кое-как поднялся с дивана – спина почти не гнулась от долгого лежания в одной позе. Негромко охая и бурча себе под нос, он взглянул на часы – ничего себе! Второй час ночи! Не стоило, пожалуй, позволять себе так много спать днем. Что теперь делать-то до самого утра? Немного поразмыслив, Хонвиг прислушался к отчаянным воплям желудка и решил, что настала пора Ночных Бутербродов. Эта была его старая добрая традиция. Бутерброды могли быть какими угодно, но всем остальным Хонвиг предпочитал бутеры с колбасой, кружочком помидора и шлепком майонеза с мелко нарубленным чесночком. Под настроение туда же можно было пихнуть и какие-нибудь пряные травки, типа укропа. По дороге на кухню, Хонвиг принял решение сделать свой любимый, так сказать, классический, вариант бутеров. Он щелкнул электрическим чайником и, с удовольствием прислушиваясь к негромкому шипению воды, вооружился ножом и досточкой для нарезки. Каких-нибудь двадцать минут спустя, он осторожно двинулся в сторону комнаты, двумя руками держа поднос с чаем и горой бутеров. Что ж, осталось выбрать фильм. Обычно к Ночным Бутербродам полагался фильм ужасов или, на худой конец, какой-нибудь триллер.
Хонвиг аккуратно примостил поднос на журнальном столике, подвинув его ближе к креслу, сунул под ноги старый чемодан, служащий подставкой, и принялся деловито щелкать по кнопкам пульта. Стоп. Вот этот дядя в красно-полосатом свитере отлично подойдет. Тем более, вполне возможно дальше последует еще одна серия. Он с наслаждением водрузил ноги на чемодан и потянулся к первому бутерброду. Едва Хонвиг откусил гигантский кусок, едва уместившийся у него во рту, как на его плечи вдруг мягко опустились тяжелые, как телега кирпичей, руки. Он чуть было не подпрыгнул от неожиданности, но руки крепко сжали плечи и втиснули его в кресло. Хонвиг закашлялся, выпучил глаза и начал бешено двигать челюстями, одновременно пытаясь нащупать кружку на подносе. К его шее спустилось чье-то дыхание. Слишком холодное для живого существа. Хонвиг попытался обернуться, чтобы взглянуть себе за спину, но получил столь увесистую затрещину, что едва не улетел рожей в телевизор.
– Э, что такое? – Выдавил он из себя. – Я вообще-то испугался. Кто там?
Он слабо надеялся, что это его бывшая девчонка, у которой все еще оставались ключи от квартиры. Однако тяжелые будто чугун руки были явно не женскими. Более того, они будто бы покрыты мехом. Холодный, как ночной ветер, выдох коснулся его правого уха:
– Это хорошо, что ты испугался, – проворчал рокочущий басок, – это правильно.
– Ты кто? – Спросил Хонвиг, все еще надеясь, что это какой-то розыгрыш. Но гость не ответил и его руки по-прежнему лежали на плечах у Хонвига. Он понял, что пытаться разглядеть гостя – плохая идея. Еще пара таких затрещин и его мозги окажутся на стене.
