Весь день 31 декабря Радя Обнимашкин готовился ко встрече Нового Года. Пушистое Солнышко вовсю сновал из одной комнаты в другую, перенося подарки под ёлочку и постоянно путался под ногами. Со стороны кухни доносился вкусный запах праздничного ужина, над которым колдовал Мася Царапкин. Атмосфера праздника витала по всюду и всем было хорошо.
"Пушистое Солнышко, ты мог бы не путаться под ногами?", – сказал Радя Обнимашкин, ставя стульчик поближе к стене, чтобы повесить очередную гирлянду.
"Ты не понимаешь!", – сказал Пушистое Солнышко, – "Если я не успею перенести подарки под ёлочку, праздник может не прийти!"
"А разве не дед Мороз приносит подарки и праздничное настроение?", – спросил Мася Царапкин, услышав их разговор из кухни.
"Нет, их приносит Махалауф Снежный!", – сказал Радя Обнимашкин, – "Мы кладём подарки под ёлочку, какие хотели бы кому-то подарить, а ночью, когда пробьёт 4 часа утра, снежным облаком приходит Махалауф Снежный и забирает наши подарки. А взамен он кладёт нам другие."
"Очень интересно, что же за подарки будут у Ради в этом году?", – протявкал Пушистое Солнышко, – "Я ну очень-преочень люблю сюрпризы!"
"И я тоже!", – сказал Радя Обнимашкин.
"А вот я", – сказал Мася Царапкин, – "не очень люблю эти сюрпризы, мало ли что там может оказаться?".
Мася Царапкин закончил готовить ужин, запрыгнул поближе к полке, где у Ради лежали скатерти, коготком зацепил дверцу и ловким движением, подцепив самую красивую скатерть, кинул её в сторону стола так, что скатерть сама накрыла весь праздничный стол.
"Мася, да ты просто волшебник!", сказал Радя Обнимашкин, – "Может ты ещё и посуду можешь так расставить?!"
Мася Царапкин усмехнулся, открыл шкафчик с посудой и щёлкнул коготками. Золотистая метель подхватила посуду и понесла её на стол.
Пушистое Солнышко и Радя Обнимашкин захлопали глазами.
"Ну ты и мастер!", – сказал Радя Обнимашкин.
"Если вы будете ходить в школу и слушать урок внимательно, то и вы очень скоро будете так уметь."
Радя Обнимашкин и Пушистое Солнышко понимали, что Мася Царапкин это уникальный котёнок с волшебным талантом и они ещё будут у него учиться. А пока Радя сказал: "Ну, раз у нас уже всё готово, предлагаю сесть перед камином и чтобы каждый рассказал – а что хорошего с ним произошло в этом году?"
Пушистое Солнышко и Мася Царапкин закивали в знак согласия. Радя Обнимашкин уселся в кресло напротив камина, Пушистое Солнышко запрыгнул на соседнее, а Мася Царапкин залез на спинку кресла Пушистого Солнышка, чтобы лучше видеть Радю Обнимашкина.
Они сидели и наслаждались видом огня, треском пламени и гирляндами, которые в избытке развесил вокруг Радя Обнимашкин. И вдруг кто-то чихнул совсем рядом!
"Будьте здоровы", – хором ответили Радя Обнимашкин, Пушистое Солнышко и Мася Царапкин и переглянулись между собой. Никто из них оказывается не чихал!
"Ну и погодка!", пробурчал кто-то со стороны комнаты, где стояла ёлка.
Пушистое Солнышко тут же спрыгнул с кресла и побежал посмотреть, кто это там чихает. Мася Царапкин решил ему не мешать и дождаться лёжа на спинке кресла.
Пушистое Солнышко заглянул в комнату и увидел рядом с ёлкой снежное облачко.
"Радя, Радя! Иди сюда! Здесь Махалауф Снежный!"
Махалауф Снежный принял форму пёсика и зашептал Пушистому Солнышку: "Тише! Мне нельзя показываться людям! Ведь я приношу им подарки и праздничное настроение."
Пушистое Солнышко недовольно хмыкнул: "А разве мне и Масе ты не принесёшь подарков? Ведь мы тоже приготовили свои для обмена!"
Махалауф Снежный покачал головой: "К сожалению, я забираю подарки только от людей, а от животных я никогда ничего не забираю."
Пушистое Солнышко расстроился. Это хорошо, что Радя не услышал, как тот его звал посмотреть на Махалауфа Снежного. Махалауф был не таким хорошим, чтобы с ним знакомился Радя.
«Скажи, а как сделать так, чтобы ты забирал подарки не только от людей?», – спросил Пушистое Солнышко.
«Ну…», – почесал лапкой за ушком Махалауф Снежный, – «Я никогда об этом не думал. Ведь животные никогда не оставляли подарки для кого бы то ни было. Наверное, надо договориться с животными и тогда я буду обменивать и их подарки. Но я не умею договариваться с животными…», – грустно прошептал Махалауф.
