Дмитрий облегчённо вздохнул, выключил в магазине свет, окинув взглядом опустевшее, наконец, помещение, ввёл пароль на блоке сигнализации и вышел за дверь. Сплюнув трижды в сугроб, он направился к автомобилю. Уже почти что пять, хоть магазин и должен был работать только до шестнадцати часов, последний покупатель оказался редкостным занудой, его никак не удавалось проводить, никак не достучаться, что у людей вообще-то праздник, уже не за горами Новый Год, а он всё набирал и набирал товар, выписывал у нервных продавцов, в компьютер глядевших реже, чем на часы. В пятнадцать минут пятого, Дмитрий отпустил обоих продавцов, и Игоря и Настю, а сам остался работать с клиентом, остались так же один кладовщик, он должен был скомплектовать и выдать товар, и кассир, их он отпустить не мог. Наконец, к двадцати четырём минутам, дядька в конце концов, выбрал все мебельные ручки, все винты, два механизма выкатных и пару полочек на рейлинг, ещё ему приспичили полкодержатели из цинка (4 штуки!) и планка торцевая для столешницы, стальная. Да, неплохой, конечно, чек, но всё же – Новый Год! Очнись, мужчина! Все были злые, у всех на этот вечер планы, вот и Дмитрий хотел быть дома уже к шести часам, чтоб нарядить с единственной, теперь он знает точно, любовью ёлочку, повесить шарики, гирлянды, серпантин. А ведь ещё заехать надо по пути, купить ту самую, зелёную, пушистую, с таким приятным запахом из детства, ель. Он помнил как под вечер, папа приходил домой и приносил большую ёлку, почти под потолок, и вмиг квартира наполнялась хвойным запахом и радостью грядущего неотвратимо праздника, надежды на чудо и вкус мандаринов! Как жаль, что от мандаринов у Димки часто, да почти всегда, выскакивала сыпь. Вот и сейчас Дмитрий ждал чуда, любовь ждала его, ждала с красивой ёлкой и уже, наверное, все приготовлены игрушки, а тут такое непредвиденное.
Он дошёл до машины, путь был недолгим, метров двадцать. Рукавом скинул с арки пушистый снег, чтоб тот не залетел в салон, открыл дверь, сел, завёл мотор и стал ждать, когда начнёт из печки дуть тёплый воздух. По радио играли Rolling Stones, и Дмитрий в такт покачивал головой, он их не очень-то любил, но с уважением относился, всё же уже больше полувека грохочут их камни, под скрежет гитар и бой барабанов. Некоторые столько не живут, а эти старички не только здравствуют, они ещё и хорошенько зажигают на концертах! Он как-то был в Германии и попал на фестиваль, где среди прочих были Роллинги. И это было круто!
Дорога до ёлочного базара была почти что прямой, всего-то около семи кварталов, обычно до него он ехал минут десять, с учётом пробок и конечно, светофоров. Но из-за этой предновогодней суеты, на улицах было полно автомобилей, и все торопились. Кто-то домой, кто-то в гости, кто-то в магазины, не успев купить шампанское и фрукты, а кто-то всё ещё работал в доставке или в такси. Дмитрий всегда боялся, что жизнь заставит его работать в такси, он почему-то не любил и боялся этой профессии, быть может предвзято, а может быть нет. Он помнит, как однажды они, с давно пропавшим с радаров другом, сидели в парке, пили пиво и болтали о чём-то несущественном, когда Роман вдруг произнёс, что если больше ничего не можешь, то иди в таксисты. И всё, засело в голове, как под ногтем заноза это выражение и никак его теперь не вытащить, не выбить из лысеющей уже, головы. Тогда ещё не было курьеров, тогда ещё не думали и о доставщиках еды, тогда таксисты казалист самой неквалифицированной профессией, тогда в таксисты шли все, кому не лень.
Спустя двадцать пять минут Дмитрий запарковался чуть не за триста метров от ёлочного базара, вышел из машины и побежал, чтоб выбрать ёлку. Выглядели они, прямо скажем не ахти, в периметре из необрезной доски он насчитал всего-то двадцать две зелёных ёлки, да восемь сосен. Дмитрий не понимал, зачем их продают, ведь сколько он себя помнил, всегда на Новый Год все наряжали только ели, а сосны – это моветон, так он считал, возможно, это и неправда, но для себя он знал, что никогда не купит на Новый Год сосну! Вот наконец, он выбрал из того, что осталось, коротенькую, чуть за метр ёлку, вс же пушистую и это подняло ему настроение. Дмитрий заплатил, как ему показалось, непомерную за неё цену, сравнимую наверное, с подержанной машиной. Хотя, наверное он сильно занижает стоимость машин, ну или, слишком придирается к расценкам праздника сегодня. Недовольный, но с облегчением в душе, Дмитрий возвращался к автомобилю, и в тот момент, когда он нажал кнопку на брелке сигнализации, а автомобиль весело дважды пискнул, за его спиной послышался знакомый, но забытый голос.
– Димон?
Дмитрий обернулся со смешанными чувствами радости, обиды, беспокойства, ностальгии и предчувствия, ну если не Гражданской войны, то как минимум – проблем.
– Рома? – И тем не менее, он всё ж был больше рад, чем что-либо другое.
– Привет, как ты? – Роман улыбался как-то сдержанно, с подозрением и оценкой во взгляде. А ещё с какой-то усталостью и тоской.
– Привет, нормально, вот ёлку купил к празднику! – Дмитрий почему-то считал, что это важно.
– Круто! Как сам? Где сейчас, чем занимаешься? – Роман поёжился, возможно, от холода. Хотя, вспоминая то, что даже летом он ходил всегда в шерстяных носках и тёплом свитере, а зимой эти слои одежды увеличивались вдвое, не считая тёплых штанов и куртки, то верилось в это с трудом.
– Давай, прыгай в машину, там всё же не на морозе, – Дмитрий кивнул в сторону авто, чувствуя некое подобие гордости и подойдя к своей Тойоте, открыл багажник и впихнул через него на заднее сиденье ёлку, кузов «универсал» это позволял. Роман тихо подошёл к передней двери, аккуратно её открыл и сел на кресло, оглядывая салон.
