© Юлия Бекенская, 2016
© Олеся Алабужина, 2016
© Мария Егорова, 2016
© Анна Козинова, 2016
© Альбина Полова, 2016
© Надежда Сергеенкова, 2016
© Александра Хоменко, 2016
© Олеся Алабужина, фотографии, 2016
© Анна Козинова, фотографии, 2016
© Альбина Полова, фотографии, 2016
© Герман Петришин, фотографии, 2016
© Татьяна Артамонова, иллюстрации, 2016
Редактор Юлия Бекенская
ISBN 978-5-4483-5491-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Есть у меня старый фибровый чемодан. И я его боюсь.
Ему много лет. На потертой шкуре царапины и следы краски. Клепки и петли заржавели, а задняя стенка выглядит так, будто кто-то большой точил об нее зубы. Коты не при делах – я узнавала.
На замке литера «М», внутри – пусто. Ну, было пусто, пока не началось…
Он сделан из фибра. Слышали выражение «всеми фибрами моего чемодана»? Вот.
Когда-то отец хранил в нем свои инструменты. Я его забрала, чтобы сделать кактусницу.
Вы скажете, что кактусы не растут в чемоданах? Да ладно, у меня они растут в чайниках, кокосовых орехах и даже в старом фотоаппарате, чемодан отлично бы подошел, но…
Хотя, лучше по порядку. Как-то раз ко мне приехали гости. Мы играли с ними в литературную игру, в которой этот чемоданчик участвовал.
Участники доставали из него предметы: боцманскую дудку, рогатую шапку викинга, пузырек с пахучим зельем, солдатика, том стихов, калейдоскоп…
А потом рассказывали истории об этих предметах. И, знаете, очень неплохо у них получалось.
Гости разъехались, а чемодан остался стоять в кабинете в ожидании кактусов.
Как-то вечером я засиделась допоздна, и вдруг услышала потрескивание, похожее на хруст сучьев в костре.
За окошком темь и снег, а звук все громче. Очень знакомый, не дрова в костре, нет, скорее, старая пластинка под иглой проигрывателя.
И вдруг как взывыло! «Ты помнишь наши встречи, в приморском парке, на берегууу».
Я подпрыгнула. Звук точно шел из чемодана!
Открыла – пусто. И тишина.
Конечно, никому об этом не сказала. Спать пошла.
Наутро застала у чемодана пьяного кота Кренделя. Он нежно обвил фибровый бок и вылизывал латунную нашлепку.
Свежие царапины указывали, что открыть замок коту не удалось, но он очень старался. От чемодана несло валерьянкой.
Вытащила на улицу для проветривания. Обоих. Вечером похмельный кот пришел сам, а чемодан я убрала на полку.
Там он мирно стоял почти сутки.
На следующий день я услышала с полки писк. На дне обнаружилось крохотное желтое перышко…
Дальше долго рассказывать.
Коллекция артефактов пополнилась обрывком желтоватой страницы с таким текстом: «…скаго флота – ботикъ найденый Петромъ въ 1691 г. въ Измайловъ, под Москвой. Со стъенъ кръпости производится салютацiонная…».
Позже на дне обнаружился сушеный хвост – ящерицы или тритона, пара грецких орехов и чей-то желтый зуб.
А однажды вечером…
Сказать бы – ничто не предвещало, но нет. Я, пожалуй, была готова к чему-то подобному, потому что подошла к чемодану и открыла его просто так.
И тут же захлопнула.
Нет, я люблю звездное небо, все эти блистающие в темноте крохотные миры, бортовые огни самолетов, спутники.
Но лучше смотреть на них из окна, правда? Если увидеть их на дне чемодана – приступ морской болезни обеспечен.
После этого я поняла, что без компании открывать старый фибровый чемодан я не буду. И пригласила друзей-авторов, чтобы вместе исследовать его содержимое.
Они согласились.
Открыли фибровый чемодан и достали из него свои новогодние истории.
Вы сможете их найти на страницах этой книги.
А я побежала – в чемодане прямо сейчас кто-то играет на банджо, нужно срочно принять меры.
Приятного чтения!
Александра Хоменко
А это – к нам!
– Милый, не злись. Что поделать, клиент всегда прав.
– Тома, для чего тогда вся эта концепция?! Зачем ты сшила костюмы, отец сваял студию? К чему мои идеи?!
– Просто наше понимание «небанального» отличается от всеобщего. Увы, но что поделать.
– Да в этом мире уже не существует ничего небанального! Пятая семья с дурацким рождеством! За неделю!
Жена виновато улыбнулась и поспешила в зал.
Там очередная ванильная семейка в красных свитерах с оленями готовилась к мега-оригинальной фотосессии в стиле католического Рождества.
Данил пнул мешок с костюмами. Выпал парик Барнабаса Коллинза.
Эту идею они вынашивали два года.
Лофт, в котором каждый метр оформлен в своем стиле. Костюмы по пятидесяти тематикам: миры Бертона, антидиснея, Марвела; киберпанк, стимпанк, готика, нуар, добуцу.
Смачная вывеска на три двери: «За небанальным – к нам!» Популярность, звонки, заказы.
И три месяца телочек с губками в цепях. И парочек а-ля мистер и миссис Смит.
С приближением Нового года – новый бум. «А давайте сделаем так, словно мы в Европе празднуем Рождество!»
Тома убеждала, что все это нужно для раскрутки. А Данил всерьез искал, где купить вагон валерьянки.
Из зала донесся треск, и внезапно граммофонный голос завел «Jingle Bell Rock».
Серый бумбокс выводил сладкие праздничные гимны.
Тома взбивала локоны на блондинистых дамских головах, пудрила носы, рисовала стрелки. И тревожно поглядывала на мужа, который расставлял яства.
Красиво. Чтоб на фото, как американская семья. Все настоящее, никакого муляжа. Мамочка сама приготовила.
Ну, разве что индейка пластмассовая, но вы так сфотографируйте, чтобы как живая. Какой день Благодарения? Рождество! Вот и музыка вам для настроения. Это так важно, чтобы фотограф правильно чувствовал атмосферу и клиентов.
Тома молилась, чтобы супруг сдержался. И мольбы долетали до адресата!
Данил порхал по студии, примерял ракурсы, настраивал технику, щебетал с родительницей:
– Не верится, что такую вкуснотень можно приготовить!
Угодил суровому родителю:
– Глава семьи – во главу стола!
Похвалил свитера, зажег огоньки, подарил детям по шоколадному Деду Морозу.
Композиция готова. Елка горит. Матовые лица сияют восторгом. Улыбочку. Щелк. У всех белые зубы. Идиллия.
Данил подмигнул жене.
– А теперь, дорогие мои, давайте запечатлеем, какие шедевры приготовила ваша мама. Так, все взяли по куску пирога. Подождите, не кусайте. На счет три начинайте есть. И как можно аппетитней! Маме фото на одноклассниках размещать, ага? Раз… Два… Три!
Губки-уточки, зубки-жемчужинки – не укус, а картинка.
– Аааааааааааааааааа!..
Самый мелкий вопит. Отец матерится. Перекошенная мать хрипит. Дочки орут. Сын плюет прямо на пол.
На столе – тарарам. Куски пирога во все стороны. Тушь течет. Рожи-лимоны. Где-то на периферии перепуганная Томочка носится в поисках воды.
А Данил ловит ракурсы.
Щелк-щелк. Красная морда. Щелк.
Орущий рот. Щелк. Заплеванный олень. Щелк.
Елка, падающая на главу стола.
Вот это я понимаю, небанально. Это – к нам! Откуда у фотографа чили? Работа такая.
