Интервью
Приближался февраль. Морозы становились всё крепче. По ночам столбик термометра опускался за минус 20. Евгений Робертович всё реже ходил на рыбалку и всё чаще посещал новые районы Найска, где улицы были покрыты остроконечными стеклянными крышами, а в цирках было вечное лето. Он вместе со своим другом – пенсионером играл в русские городки. Эта игра увлекла его. Одно было плохо – спортивные площадки часто бывали заняты молодёжью и приходилось подолгу ждать своей очереди или искать свободные. А ещё он скучал по своему бассейну во Флориде. Он любил плавать, но в местных климатических условиях вода в уличных бассейнах была холодноватой.
Пару раз Сергей водил его в институтский бассейн, предлагал купить абонемент, но Евгений Робертович любил купаться на открытом воздухе, среди природы. Его раздражали стены бассейна, слишком влажный воздух и шум, который производили купающиеся студенты. Он приходил домой и мечтал, какой будет в общине прекрасный бассейн в виде озера, какие деревья и кустарники окружат его, и чистый, песчаный пляж, как во Флориде.
А ещё он любил бывать на стройке. Раз в неделю он вместе с Сергеем посещал стройплощадку и делал снимки телекамерой. На обратном пути заезжал к Саймонсу и решал вопросы, связанные с оплатой выполненных работ. Работы шли по графику, и никаких проблем пока не возникало. Возводился фундамент опорного кольца, строились площадки под тяговые лебёдки и трансформаторная подстанция, прокладывались водопровод и канализация.
Однажды днём, прибыв с очередного осмотра, Евгений Робертович пообедал и прилёг отдохнуть. Но вскоре Юля пригласила его к телефону.
«Кто бы это мог быть? – подумал Евгений Робертович. – Саймонса я только что видел. Все вопросы решили».
Он взял трубку и услышал незнакомый женский голос.
– Вас беспокоят из редакции газеты «Сибирь». Я журналистка Евсеева. Только что я разговаривала с господином Саймонсом по поводу строительства общины медиков и биологов. К сожалению, я не получила ответов на многие вопросы. Он сослался на вас, как на идеолога и организатора строительства и посоветовал обратиться к вам за всеми разъяснениями. Поэтому я вам и звоню. Наши читатели пишут нам и задают много вопросов относительно общины. Мы уже публиковали некоторые материалы о строительстве на основании Решения, принятого городской администрацией. Однако там всё слишком туманно. Не могли бы вы дать интервью нашей газете и подробно ответить на вопросы наших читателей?
Евгений Робертович слегка растерялся. – Не знаю, я, право, не готов так сразу… И, потом, главным идеологом общины является мой внук, Александр Губерт, а главным организатором мой сын, космобиолог Раковский Георгий Евгеньевич.
– Да, но Георгия Раковского сейчас нет в Найске, а вы фактически руководите всеми делами по линии заказчика. Вы наверняка в курсе.
– Это верно, но мне надо подготовиться. Поговорить с сыном, с внуком. И мне надо знать заранее, что вас интересует.
– Хорошо. Я продиктую вам вопросы, а дней через пять позвоню ещё, и мы договоримся о встрече. Вы готовы записать?
– Да, автоответчик включён, диктуйте.
Журналистка продиктовала с десяток вопросов.
– Вы записали?
– Да, всё записано.
– Пяти дней вам хватит на подготовку ответов?
– Думаю, что да.
– Тогда до свидания.
Телефон умолк. Евгений Робертович задумчиво опустился в кресло.
«Чёртовы журналисты, везде достанут! Не дают пожить спокойно. Что она там спросила? Как община будет взаимодействовать с институтом и клиникой? Это сложный вопрос. Мы ни с кем его ещё не обсуждали. Тут надо говорить с ректором института и директором клиники. Но я с ними не знаком. Их знает Гарик, но он в Москве. Надо ему позвонить».
Евгений Робертович набрал знакомый номер.
– Ало! Гарик? Привет.
– Здравствуй папа. Я слушаю тебя. Что случилось? Ты звонишь довольно рано.
– Я разбудил тебя? Извини. Не учёл разницу во времени. Ничего особенного. Просто тут журналистка одна меня донимает. Она хочет взять интервью для своей газеты, и задала несколько вопросов, среди них есть довольно каверзные.
– А что за вопросы?
– А вот записывай, я включаю диктофон.
…
– Всё, записал. Действительно, не простые вопросы. Особенно на счёт взаимодействия с институтом и клиникой. И Устава у нас ещё нет.
– Что посоветуешь, сынок?
– Надо отвечать. Все вопросы актуальны. Так или иначе, придётся их решать. Надо обговорить их с руководством института и клиники. Действительно, что у нас получится? сотрудничество или конкуренция? Я думаю, мне надо лететь в Найск и встретится с ректором и директором.
– У меня всего пять дней. Ты как, сможешь завтра или послезавтра прибыть?
– Хорошо. Я сейчас не очень загружен. Работаю тут по заданию одного института, но время ещё есть. Так, что жди завтра утром.
– О'кей, сынок. До встречи.
Весь остаток дня Евгений Робертович пытался ответить на поставленные журналисткой вопросы. Саша помогал ему как мог. Но многое оставалось не ясным.
На следующий день прибыл Георгий. Через Сергея он узнал телефон ректора института и позвонил.
– Алё…, здравствуйте, Вадим Петрович. Вас беспокоит Георгий Раковский. Мы с вами уже встречались в прошлом году по делу студента Сергея Майорова.
– Ааа, помню, помню. Здравствуйте. Чем могу быть полезен?
– Я сейчас в Найске, буквально на пару дней. По делам строительства общины. Вы слышали что-нибудь о ней?
– А как же! слышал и читал в газете. Весь город говорит об этом.
– Прекрасно. Тогда перейду сразу к делу. Тут местные репортёры донимают моего отца, Раковского Евгения Робертовича, который проживает в Найске и решает текущие вопросы с фирмой-подрядчиком. Через три дня он должен дать интервью газете «Сибирь» и один из вопросов это взаимодействие нашей медико-биологической общины с вашим институтом и клиникой. То ли это будет сотрудничество, то ли конкуренция?
– Конкурентов я не потерплю, – полушутя, полусерьёзно ответил ректор.
– Я тоже за сотрудничество, – подхватил Георгий. – Поэтому считаю, что нам необходимо встретится и обсудить наши перспективы.
– Ну что же. Вполне разумно. Давайте встретимся. Когда вас устраивает?
– Готов хоть завтра.
