Ну, здравствуй, Яша
Одноактная трагикомедия
Действующие лица:
Яшар – за шестьдесят лет, мусульманин.
Яков – друг Яшара, его же возраста, иудей
Действие происходит в квартире Яшара, наши дни.
(Летний вечер. Квартира Яшара. Комната. В глубине стоит мебельная стенка с посудой и книгами. На стене абстрактная картина. Слева диван, справа два кресла и между ними журнальный столик с торшером. Посередине комнаты стол, со стульями. В одном из кресел сидит Яшар, разворачивает и просматривает газету).
Яшар. Так, что тут у нас в прессе? Какие сюрпризы, чем удивят? Кто куда поехал, кто приехал? Кого принимали? Словно передача, хочу все знать.
(Звонок в дверь. Яшар поднимает голову, отрывается от газеты. Снова звонок.)
Ну, кто там такой настойчивый! Сюрприз пришел. Пропал вечер, как чувствовал. Сбежал ведь ото всех, так и здесь покоя нет.
(Вздохнув, поднимается, кладет газету на кресло, и направляется к входной двери.) Кого там несет? (Снова звонок. Кричит.)
Да, иду я, иду.
(Уходит за кулисы. Раздаются голоса. Входит, говорит на ходу.)
Елочки пушистые, кого я вижу, ну, проходи.
(За ним идет Яков, на плече сумка. Яшар доходит до кресел, останавливается. Поворачивается к Якову. Стоят напротив друг друга, всматриваясь в лица).
Яшар. Глазам своим не верю, но даже без очков тебя узнаю. Какой черт тебя принес, после стольких лет?
Яков (улыбаясь.) Сюрприз.
Яшар (буркнув). Не знал, что он сменил имя.
Яков. Ты не любишь сюрпризы!?
Яшар (категорично). Нет. Такие, как ты, нет. Сколько лет мы не виделись? Лет 20? И вдруг, появился, соскучился. В нашем возрасте любой сюрприз – скачок давления, и тут же забег от инфаркта, догонит или успеешь оторваться. Да и какой ты сюрприз! Это когда ты с поносом топчешься возле занятого туалета, и он вдруг освобождается. Вот это сюрприз. Я тебя несколько дней назад с балкона видел. Сначала сомневался, ты ли это. А стоило у старушек во дворе спросить, так тут их понесло (изображает старушечий голос.) Яков Михалыч вернулся, Яков Михалыч вернулся, словно второе пришествие узрели. Вот теперь разговоров у них будет, а то заскучали сидя на скамейке, как кобылы в стойле, глядя на знакомые физиономии (снова старушечьим голосом.) Видимо ему там не сладко было. Я им и говорю. «Откуда там сладости взяться. Там море и то Мертвое, захочешь утопиться, не сможешь, вода не принимает. Там жизнь закончилась». Поверили. А ты смотри, какой стал. Загорел под палящим Солнцем. А ну-ка, поворотись (заставляет Якова повернуться.) Ничего еще.
Яков. Что ты меня крутишь, словно товар рассматриваешь. Не в магазине, не испорченный.
Яшар. А вдруг товар залежалый? Кто знает, кто знает, (подозрительным голосом) вдруг внутри гнильца. Я же не знаю с чем ты приехал…(пауза.) Ну, все прощай спокойная жизнь.
Яков. Это почему!
Яшар(вздохнув). Если бы я знал. Да, ты садись, что стоять, в ногах правды нет, впрочем, как везде. (Указывает на кресло. Перекладывает газету на пол. Садится.) Гостем будешь.
Яков(садится). Гость от латинского «хостис» – враг, изначальное значение «чужеземец». Такой его смысл.
Яшар. И что мне с твоего смысла? Так ты что чужеземец? Считай себя, кем хочешь, но мы оба хоть и не русские, как по религии, так и по паспорту, но родились здесь, а здесь в это понятие вложили другой смысл. Другой, понимаешь? Дорогой, желанный в доме? Или тебе там так промыли мозги, что все забыл? Вот же послал бог тупого друга, впрочем, ты и раньше не отличался остротой ума.
Яков(добродушно). Все бурчишь.
Яшар. Конечно, а что остается делать? Должен же у меня быть хоть один недостаток.
Яков. Остальные все достоинства?
Яшар. Представь себе, сам удивляюсь.
Яков. Нимб на голову не давит?
Яшар. Это из твоей религии. Чего нет, давить не может. Так что? Кем будем тебя читать иудей Яков, по-нашему Яшка?
Яков. Не будем нарушать традиции. Давай по-русски, (в голосе сарказм.) мы же оба русские там, за границей, мусульманин Яшар, в простонародье Яшка.
Яшар. Да, старушки всё еще зовут. Яшка.
Яков (с иронией). Старушки говоришь? А сам кто? Мо́лодец?
Яшар. Ну, молодец не молодец, а уж точно не старушка. Это у вас там модно пол менять, а меня и старый, проверенный устраивает. Еще не подгнил. Ни низ, ни верх, это я про разум, натурализм, чтобы ты понял.
Яков. Это не у нас (отмахивается).
Яшар(удивленно). Да!? И кого же! У нас манифестации такого толка запрещены. А у вас там демонстрации не традиционной ориентации проходят. Хвалятся, что мужики спят с мужиками, женщины с женщинами. Плакаты несут. Это всё у вас там. Мам, папа – слова для словарей, не для жизни.
Яков. Это в Европе.
Яшар. Да, какая разница!
Яков. Что ты них нападаешь?
Яшар. Упаси Бог напасть на них! Я просто не понимаю, не понимаю и всё. Это их дело, кто с кем спит, зачем афишировать-то!
(встает, берет газету, поднимает над головой и ходит по комнате, изображая, что на демонстрации.)
Что! Нашим женщинам ходить с плакатом (выкрикивает.) «Я сплю с мужиком!», а мужикам – «Я сплю с женщиной!» Ты можешь себе такое представить? Ну, спишь, так и спи, с кем хочешь, что орать-то, народ беспокоить. Жили же раньше и ничего.
Яков. Здесь раньше статья была.
Яшар. Зато теперь галиматья полная,
Яков. Оставь их в покое.
Яшар. Да я их не трогаю. Нет ни желания, ни возможности. Они живут сами по себе, я сам по себе (кладет газету на пол, садится в кресло).
Яков(кивает на газету). Развлекаешься?
Яшар. А что еще делать пенсионеру. Вот смотри (берет газету и просматривает.) Раньше такого не было, все было серьезно, зато научили читать между строк. Партия рассмотрела вопрос о ценах. Все, значит, скоро повысят, а еще раньше появлялись слухи. Все обсуждали, волновались, а цены не повышали. Ажиотаж, напряжение. И вот оно – долгожданная информация. Повысили. Все с облегчением вздыхали. Ну, наконец-то. Не зря слухи, и успокаивались. А сейчас всю грязь выливают сразу. Раньше аккуратнее работали, готовили народ, и народ научился читать между строк. А объявления? Во. Виагра дешево. Написали бы еще даром, умолчав, что там ждет старуха, баба-яга в нижнем белье и призывно шамкая, говорит: (подражает голосу старухи.) «Иди сюда, милок. Жаждалась». А это! Народное средство от облысения. Надо взять… (тихо бормочет, не слышно, затем громко. Яков слушает, улыбается.) Ну, ничего себе, от такого состава глаза на лоб полезут, не то, что волосы из черепа (трогает себя за голову), мне ни к чему. Раньше была прямая дорога, по которой указывали куда идти. И все шли, ну, почти все. И часто без всяких указаний, руководствуясь лишь мудрыми наставлениями партии, иногда собственным разумом. Да и как свернешь? По обочинам пропасть – тюрьма, или высылка из страны. А потом обочину завалили и многие сами стали сваливать в сторону, как ты, мой друг детства, Яша. А еще сейчас говорят, что падаем. Куда? Хотя… если глубоко упасть, уже не надо никого бояться. Вот и читая весь этот бред, пытаюсь найти ростки здравого смысла.
