– Ты его собираешься есть или пить? – та, к кому была обращено это язвительное замечание, удивленно вскинула брови:
– Да что с тобой сегодня? Я всегда пью такой кофе… Каждое утро, – Грета говорила медленно, словно предлагая собеседнице себя перебить, – И у тебя никогда это не вызывало никаких отрицательных эмоций…. кроме непосредственного отвращения к кофе…– уловка, однако, не удалась: Брита, обычно уравновешенная и благодушно улыбчивая, вспылив неожиданно даже для самой себя, молчала, насупившись и уставившись на чашку, в которую Грета вытряхивала из бумажного пакета черно-коричневое нечто.
– Что-то случилось?… снова пауза, и снова никакой реакции. – В любом случае, не стоит на меня шипеть, а то яд аж капает, пол прожжет, – Грета, в привычном для их общения тоне, пыталась поймать взгляд Бриты, но та упорно таращилась в чашку. Грета налила воды в чашку, на треть заполненную молотым кофе, и отвернулась от Бриты.
Так кофе уже не пили, наверное, пару веков… Во всех жилых помещениях, кварталах и даже в транспорте были установлены автоматы для напитков. И все привычно пили любую бурду, которая проистекала из них. В больших планетарных центрах еще можно было найти элитные бары, где подавали кофе, свежеприготовленный по разным рецептам – это было настоящее таинство, по содержанию ритуала перепутанное, как писали историки, с чайной церемонией древнейшего и нового Китая. Но желающих платить неимоверные деньги за сомнительно горькое удовольствие становилось все меньше и меньше. О том, чтобы найти в свободной продаже молотый кофе или кофе в зернах – вообще и говорить было нечего – для этого нужно было знать места.
Производство миллионов ароматизаторов с удивительными вкусами и яркими запахами было поставлено на поток, и никто не соблазнялся желанием тратить время на приготовление питья из естественного оригинального сырья, которого, к тому же, становилось все меньше и меньше. Растительные продукты выращивали теперь разве что только в исследовательских агроцентрах. Животных, или как говорили пару веков назад, домашний скот и птицу, держали только в зооконгломератах, а словом «Фермер» по названию мирового производителя теперь называли всякую питательную массу.
После того, как в жизнь вошли ароматизаторы, самым прибыльным делом оказалось производство питательной массы. Приготовлением, если это можно так назвать, пищи занимались автоматы, владельцы которых просто вводили задачу со сведениями о цвете, плотности, форме, структуре, вкусе и запахе продукта, и машина выдавала им искомое. Первые автоматы, появившиеся на закате 21 века, критиковали, как помнится, за скудость меню – разнообразие форм, плотности очень уступало возможностям изменения остальных критериев, еще соотносимых первыми пользователями с характеристиками естественной пищи.
Однако прошли века, очень быстро человечество наигралось новой игрушкой, и теперь автоматы даже не имели опций процентной корректировки плотности или градуировки температуры пищи. Управляющая панель автомата представляла собой экран, на котором пользователь выбирал иконки с простейшими геометрическими фигурами – для выбора формы пищи, три температурные иконки – холодный, теплый, горячий, выбор вкуса-запаха. Эти иконки теперь, когда все давно забыли естественный вкус каких бы то ни было продуктов, именовались – «мясо», «рыба», «птица», «овощи», «бакалея», «макароны», «комби», а иконки приготовления – вареное, жареное, сырое, печеное, паровое.
Это раньше была градация по вкусам мяса и разной птицы, рыба различалась по такому неимоверному количеству оттенков, что составлением программы для простейших пищевых машин занимались целые города программеров, были учтены аспекты использования разного количества соли, специй, масел, смешать можно было определенные овощи, если вы еще помнили их названия, и это могло быть салатом, рагу или супом… Теперь и слова, называющие эти блюда, уходили в прошлое, и сами блюда никто никогда не пробовал. Автоматы, на которых разнообразие продуктов для приготовления сложных блюд было отображено на кнопках в виде рисунков, давно не производились, и мало кто мог теперь по внешнему виду такой кнопки определить само блюдо.
На первых порах после появления пищевых автоматов энтузиасты экспериментировали с закладыванием в программу машины разных запаха и вкуса, например, любители могли заказать клубничный запах у продукта в форме рыбы со вкусом мяса… Но и это всем быстро надоело. Для нынешнего едока слова «мясо» или «рыба» могли значить только тот вкус и запах, который был им предписан машиной, или не значить ничего вообще, потому что в новейших машинах были опции для приготовления без вкуса, без запаха, и все больше людей находило свою прелесть в потреблении таких блюд.
Да… производителям машин было сложно удивить покупателя и заставить их купить новую машину взамен все еще работающей старой. Последним шиком считалось наличие опции – расположение пищи относительно тарелки… чем-то напоминало старинную программу Ворд, была такая… – окно документа можно было располагать относительно экрана в процентном соотношении слева, справа, во весь экран, на 10 % и так далее. Форму пищи на тарелке можно было задать координатами в 3D формате, но форма рыбы, птицы теперь никому не была интересна, в моде были, помимо простейших геометрических фигур, в основном, цветы и звезды.
Такое полное пренебрежение культурой питания не явилось чем-то особенным и из ряда вон выходящим в свете всех остальных изменений, случившихся на планете. Человечество, а с некоторых пор оно было представлено только его женскими представительницами, точно с таким же пренебрежением стало относиться и ко всему остальному. Красота была не в цене. Упор делался на удобство: удобно было не готовить еду – придумали автомат, удобно было не мыть посуду – посуда была только одноразовая (кажется, одноразовая посуда – это очень древнее изобретение, но как говорят историки, раньше одноразовая посуда конкурировала с посудой многоразового использования, теперь даже понятия многоразового использования чего бы то ни было не стало), удобно было не стирать, не гладить, не мыть и не чистить: одежда, обувь, всевозможные ковры, покрывала, постельное белье, сумки, даже матрацы – все теперь было сделано так, чтобы при первых же признаках негодности для эксплуатации быть утилизированными.
Когда в 2213 году выведенные на орбите космических станций мир специальные мусороперерабатывающие бактерии расправились со всем мусором, накопившимся за тысячелетия человеческой истории, некоторые псевдоученые начали кликушествовать, что, мол, оголодают бактерии, да и давай нас жрать! Этого, к счастью не произошло, ведь наука на то и наука, чтобы, изобретая решение проблемы, учитывать нюансы возможных последствий. Впрочем, как ни прискорбно это признавать, но сегодня о науке так сказать уже было нельзя.
