Часто мы и не ТАМ и не С ТЕМИ
Часто мы и не ТАМ и не С ТЕМИ,
НЕ ТОМУ и НЕ ТО говорим,
Делим жизни на смятой постели,
«Я люблю!» не в ТЕ окна кричим.
И стареем, теряя моменты
НАСТОЯЩЕГО, рядом пройдя,
Как багажную сумку на ленте,
Пропускаем жизнь мимо себя.
Упускаем все главные чувства,
Чтоб спустя 20 лет вдруг понять,
Что полжизни прошло, а в ней пусто
И она не воротится вспять.
Вот бы взять перепрыгнуть барьеры,
Как тетрадку жизнь переписать!
Чтоб пусть – ладно НЕ ТАМ, но пусть С ТЕМИ
За оградкой хоть рядом лежать.
Блик луны на изящной спине
Блик луны на изящной спине
Да гирлянды в глазах отраженье,
И в зрачках где-то там, в глубине,
Видно бабочек пёстрых круженье.
Иль не бабочки это? Постой!
Не чертята ли там хороводят?!
Сердце в плен моё запросто ловят,
Счастье дарят взамен и покой.
Да и плен ли то сердцу?! Не факт!
Добровольное то заточенье!
С ними вместе проводит закат,
Лучей первых увидит свеченье.
И вот так бы жило́ и жило́
В том плену и бежать не пыталось!
Сколько Богом прожить суждено,
С чертенятами не расставалось.
По ладошке листа в сентябре
По ладошке листа в сентябре
Я гадал, стосковавшись по чувству,
И прощаясь с осеннею грустью,
Его встретил я в хрупкой спине.
Неожиданно так, но родно́,
Будто вечность друг друга мы знаем
И вот только сейчас понимаем,
Просто не было всех этих ДО.
Это ДО – было просто ДОро́га,
Длинный путь между мной и тобой,
Что в нём мало нам было, что много,
Суждено было, видно, судьбой!
Нажимает на кнопки Всевышний,
В благодарность поставлю свечу.
Каждый день без неё в жизни лишний,
И таких дней я, Бог, не хочу!
Научи ты меня доброте,
Научи улыбаться рассвету,
Наугад взяв куда-то билеты,
Научи мчать навстречу мечте.
Научи, как гулять просто так,
Не бежать, магазины штурмуя.
Как кормить с рук дворо́вых собак,
В лужах гладь замечать голубую.
Улыбаться соседям с утра,
Незнакомцу пожать сильно руку
(Он дворняге отдал с маком булку,
Ей взглянув мимоходом в глаза).
Замечать красоту мелочей,
Тех простых, вроде снега на ветке,
Прелесть тихих и лунных ночей,
Шорох листьев в осенней беседке.
Научи, как любить ни за что,
Ни за деньги, машины, квартиры,
Ни за понтом лететь на Мальдивы,
А с любимой кататься в метро.
Научи меня полностью ЖИТЬ,
Чтобы грудь переполнило счастьем,
Чтоб ночами в подушку не выть,
Бритвой щупая пульс на запястье…
Единственная яркая звезда
Вдруг вышла из-за туч спустя полжизни,
Я ей навстречу распахнул глаза,
Увидел мир – он стал добрее, чище!
Пленённый ею, зашагал на свет,
Хоть за ноги хватали тени жадно,
Я улыбался молча им в ответ,
Оставив всё, – берите мне не жалко!
И я побрёл! Нет, зашагал бодрее,
И каждый шаг был шире и смелей,
И ярче становилась и теплее
Звезда над жизнью новою моей.
Я чувствовал, как будто облетает
Засохшим гноем ложь былая, страх.
С улыбкой на губах, не проклиная,
Забуду о потерянных годах…
Забуду всё: обманы и обиды.
И, вновь родившись, жизнь с нуля начну!
А маски все, на каждый день личины
Я размахнусь и в прошлое швырну!
И пусть мне спину обожгут проклятья,
Презренья камни темя разобьют,
Как кожу старую, как выцветшее платье
Расправленные плечи прах стряхнут!
Тихое, милое, нежное счастье
Тихое, милое, нежное
счастье
Бродит по дому солнечным
ранним лучом,
Пшеничным огнём озаряет
весь дом,
Замёрзшую душу согрело мою
в одночасье….
И тишь за окошком блаженная,
Нежно валит пушистый снежок,
А синь её глаз несравненная,
Как летнего неба кусок.
И слёзы текут умиления
Тайком по небритой щеке,
Вдыхаю, глотаю мгновения
Стаканами, как в кабаке.
И пьян не от хмеля сбродившего,
Туман не застольный в глазах.
Хвалить буду вечно Всевышнего
За солнце в её волосах.
За голос, как ангелов пение,
За смех, как журчащий ручей.
Ты лучшее Бога творение!
Жемчужина жизни моей!
Тихое, милое, нежное
счастье
Бродит по дому солнечным
ранним лучом,
Как сотни свечей освещает
надеждой наш дом,
Продрогшее сердце моё
навсегда в твоей власти.
Как небо, чёрные вздуваются на шее жилы,
Я раздираю их. Проклятые узлы!
Чтоб в мозг мой этот свет не заносили,
Я в темноту чернильного бессилья
Нырнуть хочу! Сиянье, уходи!
Сигнальною ракетой вспыхнет образ,
Как лампой хирургической слепи́т,
И боль, срывая силы воли тормоз,
Мне бьёт под дых внезапно и нао́тмашь, -
Беззвучный стон… Ну только бы убит!
Но нет… куда там… застучал моторчик,
Сознанье возвращается, увы…
Опять удар! И вновь от боли корчусь,
Спасительная темень рвётся в клочья,
И снова свет сжигает мне мозги.
Я днём тебя люблю,
мой свет,
сиянье,
чудо!
Когда асфальтом небо кроет ночь,
Я через боль тебя люблю
живу покуда…
Сжигай, слепи!
Я знаю… тебе трудно…
Но не гони меня! Мне без тебя невмочь.
Она его звала куда-то к звёздам,
А он же дикий, и летать-то не летал,
И жил – как рассуждал – так сухо, просто,
И чёрно-белым мир свой рисовал.
Она вломилась как ОМОН, как вихрь,
И поломала, разметала всё.
Вдруг жизнь из скучно-серой, склизко-тихой
Забулькала ускоренным кино.
И тина на болоте быта, дрогнув,
Разверзлась, капли жижи расплескав,
И вот уже несмело, понемногу
Тянуться стал глазами к облакам!
Потом шажок, ещё один – на берег,
Как в новый мир, с опаской, чуть дыша.
Спеши, спеши вдыхать его скорее!
Вот, меж лопаток, крылья уж шуршат.
Разбег, толчок и взмах натужный крыльев,
И в шоке расширяются зрачки.
Средь веток почерневших жёлтых листьев
Штурмует каждый метр высоты.
И вот она – сияющее чудо!
Все звёзды рядом, счастья через край!
И тины даже не было как будто!
Мораль: болота свои чаще покидай!
Жаль белой краски ночью не достать,
И красной нет, и даже перламутра!
Зачем? Чтоб под балконом написать
Размашисто: «Родная, с добрым утром!»
Чтоб, выглянув с утра она в окно,
Увидела и просто улыбнулась,
Чтоб день грядущий был счастливым сном
И радости минуты век тянулись!
Я с дворником потом поговорю,
Всё объясню и попрошу прощенья:
«Прости, дружище, я её люблю,
Дарить хочу ей чудные мгновенья!»
Он всё поймёт, – любил однажды сам,
Но до таких безумств не догадался,
И с завистью ответив «Всё тамам!»
Вдруг спросит: «В банке колер не остался?»
Отдам остатки краски я ему
И кисти подарю ещё в придачу,
Он побежит, крича мне на ходу:
«Спасибо, друг! В любви тебе удачи!»
Дождусь тебя из сонного подъезда
И, подхватив на руки, прошепчу:
«Тебя я сильно-сильно, честно-честно,
Родная моя, милая, люблю!!!»
Валидолом кормились родители,
Мой отрыв осуждал старший брат,
Над гниющей порхая обителью,
Только я, оторвавшись, был рад,
Выбиваясь за рамки привычного,
Взмахом крыльев устои круша,
Я летел без приборов, карт вычурных,
Высоту набирая, спеша.
Под крылом превращались в квадратики,
Исчезали мои болота́,
Сколько сил в них я, Боже, потратил-то,
Бултыхаясь лягушкой тогда!
Утонуть не пришлось, не погряз на век, -
Светлым днём снизошла благодать
И поведала: есть за болотом свет…
