– И зачем, и зачем все так? – все крутилось и крутилось у него в голове, словно заевшая пластинка. Его ясное сознание то возвращалось к нему, то исчезало вновь. Голова кружилась и становилась мутной, и его и слегка мутило. Он чувствовал слабость в теле, его не покидало сменяющее чувство жара и холода.
«Кажется, я заболел или это последствия теста? И еще эта записка. Сам себе навредил, да и бог с ним уже ничего не вернуть. Ведь, правда?» – спрашивал он сам себя. – Возможно, все это, было не напрасно, ведь не мог же я ….
– Эйй! – эйй! – Одзаки сан, – не успел закончить он мысль как послышался голос, который его прервал.
В токийском баре, что находился в маленьком полуподвальном помещении сидел человек возле барной стойки в сером помятом плаще лет 30. Весь взмокший как от тяжелого похмелья и сжимал клочок бумаги в руке. На его голове был небольшой шрам как от удара. Тут сейчас никого не было и он, мог расслабиться. Именно поэтому он любил приходить в это заведение в это время. Ему нравилось здесь, это место давало тишину и атмосферу, в отличие от вечно суетливого и беспокойного Токио. Находясь здесь, он как – будто вновь возвращался назад в маленький тихий городок, где он провел свою юность и детство. Там тоже был похожий маленький тесный бар, который он посещал довольно часто еще с юных лет. Поскольку тот принадлежал его дяде, он на летних каникулах с другом Иоичи помогали ему. Конечно, будучи школьниками, спиртное им разносить не приходилось, но протирание столов и мытье полов, а так же помощь разного рода и получение несколько десятков йен на мороженое или поход в кино вполне себя оправдывали.
– Эйй! – эйй! – Одзаки сан, – повторился голос бармена. – Вы меня слышите? – С вами все в порядке? А то вы выглядите как-то уж странно. Может вам пойти домой?
– А? – пришел в себя наконец-то Озэму, – Нет, не стоит со мной все в порядке я просто устал от сегодняшнего дня и пришел сюда отдохнуть.
– Ну, если так – умерил свою заботу бармен. Этот человек для него был знаком не спроста вот уже несколько лет каждый четверг в одно и то же время Одзаки сан приходил сюда, что бы пропустить стаканчик другой своего любимого бренди марки Тойшу который он впервые попробовал с другом. Тайком от своего дяди, будучи еще подростком.
«– Вот и влетело же мне тогда от дяди, а отец Иоичи устроил ему порку у всех наведу, – усмехнулся Одзаки и снова ушел в воспоминания. – Целую неделю тот ходил, будто в штаны наделал. Одзаки рос без отца и поэтому все мужское воспитание на себя взял его дядя по отцу. Отец Одзаки погиб, когда тому было всего пять лет, несчастный случай во время шторма, лодку перевернуло и пять членов экипажа и в том числе его отец больше не вернулись назад. После этого он, будучи уже взрослым понял точно, что свою жизнь он не захочет связывать ни с водой, ни с чем-либо подобным.
Нет, у него не было боязни воды он просто ее не любил и не понимал. Поэтому он практически, никогда не ходил на пляж и не умел плавать. Из-за чего его часто дразнили и унижали сверстники в школе, но это все в прошлом. Лишь Иоичи защищал его и даже пытался научить плавать. Так они и стали друзьями. « – Где ты сейчас Иоичи? – подумал Озэму – Может, ты счастлив и всего добился?» – пути их разошлись после окончания школы и уже много лет они не видели друг друга. Одзаки будучи одаренным учеником был близок к окончанию высшей школы раньше остальных. Лучший ученик школы Фудзи победитель многих олимпиад, ему пророчили золотое будущее в Токио. Конечно же, Иоичи не был столь одаренным как Одзаки, он остался в их маленьком тихом городке. Закончил медицинский колледж на зубного врача, женился и открыл свою практику не далеко от дома. В то же самое время Одзаки уже экстерном за два года закончил все пять лет обучения в Токийском институте биоинженерии и даже претендовал на звание доцента наук. Только в момент его подъема наверх он знал, что звания и другие регалии ему не нужны, ему нужна была совсем другая цель. Цель, к которой он стремился всю жизнь. Это работать в Токийском биоинженерном институте исследований человеческой памяти и мозга. Туда могли попасть только особо отличившиеся. Обзавестись своей собственной лабораторией, и воплощать в жизнь свои идеи, не оглядываясь ни на кого. Отчасти, можно сказать его мечты сбылись.
Одзаки был одержим разного рода идеями, которых у него накопилось не мало. И вот спустя 5 лет работы в должности лаборанта, а после младшим сотрудником в институте. Он, получив нужные рекомендации, понял, что для него настал момент, истины. И подал заявление на свой проект, который так восхитил ведущего академика наук Гото, что тот выдал Озэму отдельную лабораторию и двух лаборантов в помощь и все бы ничего, вот только после двух лет испытаний дальше дело не двигалось. Необходима была новая фаза испытаний, но уже на людях. И он боялся, боялся, что все испортит. « – Кто же захочет быть подопытным кроликом?» – подумал он. – Испытания на мышах и гориллах это не одно и то же что на людях. Эти мысли его угнетали и тревожили. И в то же время Озэму боялся, все так оставить и тем самым передать первенство тем, кто завершит его работу раньше него и все чего он добился и мечтал, пойдет прахом. Поэтому вот уже несколько месяцев он тянул с третьей фазой испытаний и как мог, откладывал ее.
Витая в мыслях его рука сжимавшая листок невольно расслабилась и тот упал.
– Одзаки сан вы, что то обронили – заметил бармен, натирая бокал. – Вот уже несколько раз вы приходите сюда сам не свой истощенный и слабый. Может у вас, что-то случилось?
– А? нет, нет, не стоит беспокоиться я, я просто устал – поспешил успокоить бармена Одзаки и потянулся за листком. Он поднял смятый листок и заново прочитал его.
Возможно, ты будишь чувствовать себя не очень хорошо и врятли вспомнишь, что с тобой было ближайшие две недели, но это ничего. Пойми, я сделал это для нашего с тобой блага.
P.S. Не забудь уничтожить записку
для большей конспирации. А так же
не забудь вести записи своего состояния
для полного контроля
– Что же такого я сделал с собой? – все недоумевал чтец, – рассмотрев почерк, он убедился в том, что записка написана его рукой. – Наверное, мне пришлось провести первый опыт над собой. – Черт ничего не понятно – разозлился он, но все, же выпросил у бармена зажигалку и демонстративно сжег листок бумаги, потушив его об пепельницу. Этот человек был одержим конспирацией, ему постоянно казалось, что кто-то хочет украсть его идеи и даже мысли. Поэтому тщательно подходил к работе с распространением информации. Из-за чего часть работы он перекладывал на себя. Он не доверял никому и подозревал всех, и даже бармен казалось, иногда ему не просто так задает не нужные вопросы
