Апокалипсис
Настал конец, текут там слезы.
Никто не в силах нам помочь,
Весь мир погибнет очень скоро,
Мы погрузимся в чистый сон.
Во сне там чудо нам приснится:
О том, что скоро нас спасут,
Что скоро наш герой родится,
Отменит всё. Враги – умрут.
И в небе солнце загорится,
Пригреет, чуточку, едва.
И вот ракета веселится.
Прощай, моя, моя Москва.
Осталось 5 минут до смерти,
Сижу на лавке, жду тебя,
Ты подошла, ты обняла меня до полусмерти.
Присела рядом, отвела глаза.
А я сидел и все смотрел на город,
Не отводил я взгляд свой никуда.
Смотрел и понимал, что страшен голод.
И смерть настигнет нас всегда.
Но не боялся я, избавьте.
Я не рыдал, я просто наблюдал.
Я думал, твари, вы добавьте!
Десяток бомб, чтоб не горевал!
Упали бомбы, стерли все.
Но мы, ура, остались?
Сидим на лавке той, чужой.
Живем, в агонии не страшной.
Непосвященное
Любовь моя прекрасная,
Взгляни ты на меня!
Твоя душа опасная,
Но все это – брехня.
Любовь моя прекрасная,
Ты грез моих мечта,
И речь моя бессвязная
Лишь льется изо рта.
Ты счастлива со мною,
Я счастлив и в ответ.
Ты – для меня зима с искрою,
И для людей – в тоннеле свет.
Любовь моя прекрасная,
Будь ближе ты ко мне,
Ничуть ты не опасная.
И нет ножа в спине?
Любовь моя ты, нужная,
Я верю лишь тебе.
Со мной ты безоружная,
Как гном в большой толпе.
В тоннеле свет тебя
Пишу я девочке той оду,
Что вышла с солнца вероятно,
Она же светится и так,
Как самый яркий звёздный знак!
Она мила, скромна, красива,
Со мной всегда она игрива,
И звонкий смех ее, смотри!
Как панацея для души…
…
Тогда, лежал я на балконе, курил табак
Я умирал!
Закинув ноги на перила, окурки, сотни.
Все считал!
И тут! Она!
…
Галлюцинация? Наверно…
Не время тут мне плакать о любви.
Увы, старания, все-все четно…
О боже, жизнь мне сохрани…
С тобой мечтал я об улыбке,
Твоей? Чужой не для меня.
С тобой играл я лишь скрипке,
И рвал я звезды для тебя.
Прошли года, мы все же вместе,
Я удивлен, что рядом ты,
Но я варюсь все в том же тесте,
Мне важно все и вместе мы.
Затмил мой разум снег печальный,
Я пал на землю пред тобой,
И вопль, горестный, отчаянный.
Я крикнул. Гордость всю долой.
Пишу я девочке той оду…
Но посвятил ее себе…
Я днями не пришел бы к богу…
Но в ночь пришел я лишь к тебе.
Лиговский
Приду на Лиговский украдкой,
Взгляну на очи я твои,
Они томятся все загадкой -
Когда не станет чувств моих?
И в тишине дворов подъездных,
Я тихо прошепчу тебе.
О тех годах моих беспечных,
О тех, что не важны тебе.
Я обниму тебя, чудесно,
Прижму тебя к себе сильней,
Мне будет очень-очень тесно,
В своей душе, скажи быстрей!
О тех томительных искусствах,
Что бегают в глазах морей!
О тех пленительных, ох, чувствах,
Что бьются все в сердцах людей!
О тех забытых изречениях,
Что выбивались на устах,
О тех десятках изувечениях,
О наших встречах не в домах.
О тех разбитых начинаниях,
И о безликих, всех часах,
О моих долгих, всех скитаниях,
И о словах не на устах.
И вдруг, опомнившись украдкой,
Отпряну быстро от тебя.
Меня покроет лихорадкой.
А может, это не судьба?
Приду на Лиговский украдкой.
Взгляну в небесные оча!
Пройдусь по улице несладкой…
Пробуду в поисках тебя…
Все еще болен
Взглянул я на тебя,
Вокруг красивая вода!
Взглянул я на тебя,
Снова встретимся когда?
Твоя улыбка, как звезда,
Глаза, как небо голубое,
С тобой снуём туда, сюда,
И чувство, будто я не болен.
Хочу украсть тебя, не буду,
И в мыслях, вдоль и поперек,
Хочу обнять тебя, ты всюду.
И чем же я тебя привлек?
Хочу взглянуть тебе в глаза,
Боюсь, украдкой, вижу,
Вдруг украдёт другой тебя?
И я тебя уж большое не увижу?
Вдруг перестану быть я упоен?
Вдруг не такой, другой,
Вдруг слишком глуп, или умен,
Вдруг стану я не твой?
Я вспомню снова двор тот,
Ту лавку, что царапала мне ногу,
Теперь сижу, тут все наоборот,
Сосед, ты, закрывай фрамугу…
Степь
Не знаю, что нашло сейчас,
Пишу я о тебе стихи,
Надеюсь, что, увидев все, в тот час.
Ты не осудишь все мои грехи.
Мне страшно одному, мне страшно жить,
Мне страшно спать…
Я не могу себя любить,
Пора могилу мне копать.
С тобой спокойней на час,
В ночи молю судьбу,
С тобой мне тише в сотни раз,
Но я, не буду, не молчу.
Твои глаза, они как яд, но только не убивец.
Мои глаза, в слезах стоят, они тихи, убиты.
Спасибо…
Дякую…
Благодарю…
Рахмет…
Олимп
Мой памятник, твоих стараний результат.
Твой памятник – душа твоя, улыбка.
Я не терплю, когда меня пленят,
Но тут я сдался. И это не ошибка!
…
На склоне холодно и тихо,
Я тут стою, меня сюда несли.
И мысль скоро вылетела, лихо:
«О боже, все, меня спасли.»
Метет пурга, заносит сосны.
На склоне мертво все давно.
Сквозь веки проступают мои слезы.
И жизнь пьянит меня. Вино!
…
А на краю обрыва воет, душа перед другой душой.
А на краю обрыва тихла любовь людей. С земли чужой.
Никто подняться здесь не сможет, никто пред грозным не стоит,
И я не смог бы без укора. Я верил: «Он меня сразит!»
…
Стою, весь мира как на ладони.
И это все – вершина, мир.
Я здесь? Не верю! Ущипните…
О боже… Это что? Олимп?
Не верю всем
Я не невежда, я здоров.
Не верю вам – толпе волхвов!
Я счастлив буду в тишине,
Не говорите обо мне!
Мне нужно сотню тех ночей,
С тобою ярких тихих дней,
Тебя в объятиях я свои,
Согрею как тогда свой стих.
Про тебя…
Не буду верить тем друзьям,
Что скажут что-то про тебя,
Не дам в обиду тем парням,
Что были годы до меня…
Не буду верить я вранью,
Коль скажет мне другой!
О том что я люблю не ту,
Да пусть я окружён толпой!
Тебе останусь верен…
Я буду ласков лишь с тобой,
А, впрочем, без меня все знаешь…
С тобой я боль свою долой,
Ведь к счастью быстро привыкаешь…
Не верю всем, но не тебе,
Твои слова меня согреют,
И ночь стихами при Луне,
Лишь о тебе тихонько мне навеет…
Не Моя
Ты не моя, и никогда не будешь,
А я не твой, но я люблю тебя.
Ты не моя, в ночи с другими блудишь,
А я чужой… Жнец этот для меня.
Мы не вдвоем, так быть уже не может,
Ты не одна, толпой всегда окружена.
Чужим дыханием, он тебе изложит,
Как ложь его и пылка и красна.
И ты поверишь, в сотню раз услышав
Слова, ты, лести, страсти, и, «любви»
А я в углу, все это лишь заслышав,
Буду стоять, рыдать в седой, чужой ночи.
Беззаботность и комфорт
Тишина вокруг тянулась и убила мне тоску.
А в моей главе явилось: «Мне не взять ли табаку».
Тишина, кровать и лампа,
На столе лежит листок,
И написанная драма,
Моих мыслей – лишь кусок.
Я ползу к столу, по полу
Томный, терпкий омут в круг,
Не прошу, не обращаюсь и к богу,
